Трансильвания в составе Австро-Венгрии

В первой половине 1860-х годов Габсбурги колебались в выборе относительно того, на соглашении с кем должно основываться дальнейшее управление империей – с венграми или с национальными меньшинствами Венгрии. Колебания венского правительства вскоре привели к неблагоприятным для трансильванских румын последствиям. В начале 1865 г. парламент Трансильвании, в котором румыны обладали большинством, распускается. Выборы 1865 г. проводятся на основе старого избирательного закона и приносят большинство венграм. Новый парламент голосует за воссоединение с Венгрией.

Между тем Габсбурги вступают в последнюю схватку за наследие Римской империи немецкого народа, оспорив мнение Пруссии о том, что Австрия не имеет права на участие в недавно созданном Германском союзе. Пруссия сумела быстро доказать обоснованность своей позиции, разбив австрийскую армию при Кениггреце в Чехии в июле 1866 г. (именно эта война вынудила Карла Гогенцоллерна-Зигмарингена ехать в Румынию инкогнито). Теперь Гогенцоллерны получают возможность возглавить новую Германскую империю, а Габсбурги вынуждены поспешить и сделать выбор в пользу союза с нацией пусть вздорной, но зато более сильной и влиятельной – с венграми.

В марте 1867 г. венгерский парламент ратифицирует последний и самый удачный компромисс между Габсбургами и венграми - договор о создании Австро-Венгрии. В июне того же года император Франц Иосиф коронуется в качестве короля Венгрии. В новом государстве общие армия, валюта, таможенное пространство и внешняя политика. В остальном, Венгрия имеет возможность самостоятельно определять свое внутреннее устройство.

Трансильвания включается в состав Венгерского королевства и окончательно исчезает как отдельная политическая единица. В мае 1868 г. в Блаже собирается многотысячное собрание трансильванских румын. Его участники вспоминают события 1848 г. и направляют императору петицию с требованием восстановления Трансильвании в качестве отдельной от Венгрии провинции. Но Франц Иосиф уже сделал выбор в пользу венгров. О том, что австрийская армия как в 1848 г. даст оружие румынскому ополчению, теперь нечего и мечтать, так что румынам приходится смириться.

Венгерский закон о выборах, просуществовавший почти до начала Первой мировой войны, вновь основывается на цензовом принципе. В сельской местности избирательные права получает владелец 10 – 12 гектаров земли, в городе – хозяин дома или квартиры минимум из трех комнат. В результате, правом голоса обладают 6% населения страны, а в Трансильвании избирателей всего 3,3% населения области. Да и из их числа львиная доля приходится на более богатых венгров и немцев. Другое дело, что в отличие от средневековых сословно-национальных выборов теперь путь к избирательным урнам никому из румын не заказан. Надо только разбогатеть.

В 1868 г. венгерский парламент при бойкоте со стороны немногочисленных румынских, сербских и украинских депутатов принимает закон о национальных меньшинствах, основанный на сочетании общих либеральных принципов и отрицания права на территориальную автономию. Закон предоставляет народам Венгрии возможность пользоваться родным языком в органах местного самоуправления, судах и церквях, получать на нем образование, создавать национальные культурные ассоциации. Так что румыны получили множество возможностей, но были обязаны, согласно тексту закона, вместе со всеми гражданами Венгрии, составлять «единую неделимую венгерскую нацию». Составлять единую нацию с господствующим народом неплохо получалось у бессарабских молдаван (которые многих из вышеперечисленных прав как раз таки были лишены), а вот у трансильванцев дело так и не пошло.

Высокий избирательный ценз способствовал тому, что формирование политики венгерского государства находилось всецело в руках благополучной, умеренной и просвещенной элиты. И со своей задачей она справлялась неплохо. В 1875 г. на выборах в венгерский парламент победила Либеральная партия, остававшаяся у власти до 1905 г. Правление лидера либералов Кальмана Тисы, занимавшего пост премьер-министра с 1875 до 1890 г., открывает длительный период стабильности и процветания Венгрии.

В жесткой конкуренции с Россией, США и Канадой Венгрия сумела занять позицию одного из ведущих поставщиков продовольствия на мировой рынок. Страна могла пользоваться естественным преимуществом самого близкого расстояния до основных импортеров сельскохозяйственной продукции, другим источником венгерского экономического чуда была высокая эффективность сельского хозяйства и пищевой промышленности. В конце 19 века урожайность зерновых в Венгрии превзошла аналогичный показатель Франции, не говоря уже об урожайности на полях России или Румынии. В конце 19 века Будапешт был крупнейшим мировым центром мукомольной промышленности, пока накануне Первой мировой войны его не оттеснил с этой позиции американский Цинцинати.

Расширение внутреннего рынка и щедрая раздача правительством Кальмана Тисы дешевых кредитов обеспечили динамичный рост промышленности. Промышленным центром мирового уровня стал Будапешт, но и Трансильвания внесла немалый вклад в индустриальное развитие Венгрии. К активной разработке известных еще с древних времен месторождений цветных металлов добавилось освоение угольного бассейна в долине реки Жиу, в западной части Карпат.

К началу Первой мировой войны по сравнению с 1868 г. (венгерские историки любят считать именно от этой даты, хотя правильнее было бы начинать с реформы 1853 г.) ВВП Венгрии вырос в три с лишним раза. Доля горожан в населении страны увеличилась с 16 до 30%, сами города стремительно развивались, перенимая достижения индустриальной цивилизации. Некоторые из этих новаций были впервые реализованы именно на венгерской земле. Так первое в Европе электрическое освещение улиц было налажено в 1884 г. в Тимишоаре – том же богатом и динамичном городе, куда двадцатью семью годами раньше пришла первая на румынских землях железная дорога.

Венгерское либеральное дворянство могло радоваться тому, что его борьба в середине 19 века была не напрасной. Пожертвовав относительно немногим, оно обеспечило масштабную модернизацию страны, при которой сочетались динамичный экономический рост, процветание науки и культуры, стабильное функционирование политической системы, дававшей максимум возможностей своим (то есть венгерской дворянско-буржуазной элите) и по-прежнему державшей на почтительном расстоянии чужих (венгерское крестьянство и городские низы, а также подавляющее большинство национальных меньшинств). Времена Лайоша Великого и Матьяша Корвина не только вернулись, но и были превзойдены. Великая Венгрия осталась раем для вольного дворянства, но при этом сделалась страной, достойно участвующей в броске человечества в новую эпоху.

Случай с размахом отпраздновать эти достижения представился в 1896 г., когда венгры отмечали тысячелетие своего переселения в Европу. Подготовку к пышным торжествам осуществляло правительство, возглавляемое трансильванским аристократом Деже Банфи. В начале 1890-х Будапешт, темпы роста которого были в то время выше, чем у любого другого города Европы и сравнимы только с американскими показателями, превратился в громадную строительную площадку. Построили собор Святого Иштвана, проспект Андраши, квартал музеев, парк Варошлигет с копиями наиболее знаменитых памятников Венгрии (среди которых почетное место занял замок Яноша Хуньяди), в 1896 г. открылась вторая в мире после Лондона линия метро. Для самого уважаемого вольным венгерским дворянством государственного института – парламента – начали строить прекрасное здание, впоследствии ставшее символом Венгрии. Правда, к празднику не успели, депутаты справили новоселье в 1902 г.

Надо полагать, население Венгрии взирало на эту феерическую ярмарку тщеславия с очень разными чувствами, от гордости и уверенности в безоблачном будущем до зависти и ненависти. Но вряд ли кто-нибудь из обеих этих групп в те годы мог предвидеть, как недолго парламенту из своего нового дворца предстоит управлять Великой Венгрией, простиравшейся от Адриатики до Восточных Карпат. И как долго жителям Будапешта придется ждать открытия второй линии метро.

Перемены, готовившие распад Венгерской империи, тихо происходили на окраинах. Отмена феодальных повинностей и раздача земельных наделов в ходе реформы 1853 г., конечно не могли в одночасье сделать богатыми большинство румынских крестьян. Но обладание частной собственностью и общий подъем венгерской экономики давали новые возможности. Либеральные положения закона о национальностях в основном соблюдались – никаких серьезных гонений против трансильванских румын за время существования Австро-Венгрии не было. Их доля в населении края в этот период оставалась стабильной – около 50%. Другое дело, что от участия в управлении государством румыны были по-прежнему отстранены – о порядке выборов здесь уже упоминалось, к этому можно добавить, что среди персонала государственных учреждений Трансильвании доля румын составляла 6%.

После того как демарш национального собрания 1868 г. против присоединения Трансильвании к Венгрии закончился безрезультатно, румынские лидеры объявили о бойкоте политической жизни Венгерского королевства. Свою энергию румынская элита Трансильвании направила на создание банков. В самом деле, получившие новые экономические возможности крестьяне могли реализовать их только при наличии доступного кредита. Небольшие провинциальные банки, принадлежащие соотечественникам и единоверцам, были естественным его источником. Разумеется, банки, кредитовавшие мелкие крестьянские хозяйства не могли стать мощными финансовыми учреждениями, но в условиях общего экономического подъема и они имели возможность наращивать свой потенциал. Названия некоторых из этих заведений – «Албина» (пчела), «Фурника» (муравей) – намекают на неустанную кропотливую работу с множеством мелких клиентов как непременное условие выживания бизнеса.

Создание сети румынских банков имело три благоприятных для трансильванских румын последствия. Во-первых, румынские крестьяне получили хорошую (явно лучшую, чем у их собратьев в независимой Румынии) систему помощи развитию своих хозяйств, позволившую им если и не становиться богачами, то увеличивать свое благосостояние куда быстрее, чем в былые времена. Во-вторых, румынские крестьяне теперь оказались экономически зависимы не от венгерских помещиков, немецких или еврейских буржуа, а от своих единоплеменников, что не могло не иметь и политических последствий. В-третьих, румынские культурные и политические организации Трансильвании обрели стабильную финансовую базу.

Как и прежние века, в первые десятилетия индустриальной эпохи подавляющее большинство румын на венгерских землях жило в деревне. Доля городского населения среди них выросла с 3,4% в 1880 г. до 4,5% в 1910 г. Тем не менее, о средневековом запрете румынам селиться в городах речи уже быть не могло, и их влияние на городскую жизнь края заметно возросло. В некоторых крупных городских центрах, таких как Брашов и Сибиу, в 1910 г. румыны составляли без малого треть населения. Угольный бассейн долины Жиу примыкал к регионам, издавна населенным преимущественно румынами, так что работать на шахты были наняты представители этого народа. Они составили сплоченное и готовое постоять за свои права сообщество, которому в будущем еще предстояло задать жару как венгерским так и румынским властям.

Появилась у трансильванских румын и своя литература, виднейшим представителем которой был Иоан Славич, писавший в духе «крестьянского реализма».

Опираясь на расширявшуюся общественную и экономическую базу, румынское национальное движение постепенно наращивало политические силы. В 1881 г. была создана Национальная партия румын Трансильвании. Полемика с властями долгое время ограничивалась школьным вопросом – румынские активисты возражали против попыток венгерских властей ввести венгерский язык обучения в румынских религиозных и частных школах. Первый после 1868 г. серьезный политический бой национальная партия дала в 1892 г., когда румынская делегация из 300 человек направилась по протоптанной несколькими предыдущими поколениями румынских активистов дороге в Вену. Они вручили императору меморандум, в котором подробно перечислялись различные аспекты неравноправного положения румын в Венгрии.

Но Франц Иосиф был вполне доволен и положением своего государства вообще и поведением венгров в частности. С бумагой ненужных ему румын он поступил в духе классического бюрократического равнодушия – спустил ее вниз по инстанции, то есть венгерскому правительству. Последнее ответило обвинением авторов меморандума в антигосударственной агитации. В ходе состоявшегося в 1894 г. судебного процесса 13 активистов румынского национального движения были приговорены к тюремному заключению. Но в ответ на венгерскую атаку румыны сумели продемонстрировать свои возросшие силы. Достаточно многочисленные и влиятельные румынские газеты Трансильвании начали в ходе процесса бурную пропагандистскую кампанию в защиту подсудимых, подхваченную журналистами и политиками Румынии.

В духе традиционной политики поддержания равновесия император помиловал авторов меморандума. А информационная война оказалась румынами выиграна – градус антивенгерских настроений в Румынии серьезно вырос, у значительной части Европы сформировался негативный образ Венгрии, а организации трансильванских румын почувствовали, что готовы к возобновлению политической борьбы. В 1895 г. участники Конгресса национальностей в Будапеште подпортили венгерскому правительству подготовку к празднованию тысячелетия Венгрии, потребовав предоставления невенгерским народам территориальной автономии. Требования отказа от тактики бойкота широко распространились в национальной партии начиная с 1900 г., а случай осуществить это на практике представился в 1905 г.

Мировой экономический кризис 1900 г., уже упоминавшийся в связи с Россией, ударил и по Венгрии. Недовольство обернулось усилением конфронтации венгров с имперским центром и победой на выборах в начале 1905 г. Партии независимости, годами критиковавшей либералов за излишнюю уступчивость Вене. Хотя вопреки названию Партия независимости и не требовала отделения от Австро-Венгрии, ее программа усиления венгерского влияния в имперской армии была неприемлема для императора. Также как и политик, которого парламент избрал премьер-министром – сын лидера революции 1848 г. Ференц Кошут. Император Франц Иосиф отказался утвердить кабинет Кошута и вопреки воле парламента назначил правительство во главе с начальником своей охраны Гезой Фейервари. В Венгрии началась кампания гражданского неповиновения.

Для Габсбургов пришло время вспомнить тактику 1848 г. – призвать обиженные венгерской элитой слои общества непокорного королевства к союзу с династией. Но на этот раз основным союзником оказались не румыны и хорваты, а венгерские же социал-демократы, с 1890г. добивавшиеся введения всеобщего избирательного права. Правительство Фейервари договорилось с ними о совместных действиях против венгерского парламента, пообещав от лица императора отмену избирательного ценза. Мир неумолимо менялся, и достижений 1848 – 1868 гг. было уже недостаточно. Венгерское дворянство вновь обнаружило себя в роли консерваторов, а изменившийся – переселившийся в города, пополнившийся многочисленными пролетариатом и средним классом – венгерский народ осаждал свою элиту требованиями перемен. Национальным окраинам оставалось только подыгрывать этому расколу в метрополии.

С сентября 1905 г. страну захлестнула волна демонстраций и забастовок с требованием перехода к всеобщему избирательному праву и улучшения условий труда и жизни рабочих. Центром протестов была венгерская столица, но и в румынских землях забастовку поддержали 100 тыс. человек в Тимишоаре (Темешваре), Сату-Маре, Тыргу-Муреше и других городах. Особенно длительными и ожесточенными были протесты в долине Жиу, где шахтеры в течение нескольких месяцев не только бастовали, но и создавали боевые отряды, вступавшие в схватки с правительственными войсками. Румынская национальная партия поддержала требования о расширении избирательного права, добавив к ним выступления в поддержку сохранения единой австро-венгерской армии (опять же вспомнился 1848 г.).

В 1906 г., после досрочных выборов в парламент, новое венгерское правительство и император достигли частичного примирения, в основном за счет уступок испугавшихся нарастания протестов в собственной стране венгерских политиков. Тактика имперского молота и наковальни обиженных низов королевства сработала даже лучше, чем в 1849 г. – Россию звать на помощь не пришлось, тем более что, борясь с собственной революцией, она вряд ли бы откликнулась.

Венгерский парламент, в котором по-прежнему господствовала Партия независимости, отверг законопроект о расширении избирательного права. Осенью 1907 г. всеобщая забастовка повторилась, хотя теперь император не поддерживал протестующих. Затем волнения улеглись, но было понятно, что речь идет лишь о передышке. Требования демократизации выдвигались все новыми политическими силами. В 1910 г. появилась Партия мелких сельских хозяев, с социальной базой, очень похожей на ту, что имело румынское национальное движение – то есть крестьянство, только не румынское, а венгерское. Уже перед самой войной интеллигенция создала Партию радикальных демократов, выдвинувшую лозунг превращения Венгрии в союз равноправных народов.

Венгерские политики имели за плечами несколько веков либеральной политической культуры, поэтому понимали, что если общество настойчиво выдвигает какие-либо требования, к ним надо прислушаться. Сын Кальмана Тисы Иштван объединил либералов и часть членов Партии независимости в Национальную партию труда, которая победила на последних цензовых выборах в венгерский парламент в 1910 г. Он добился принятия закона о частичном расширении избирательного права, но ни одних выборов на его основе не состоялось. Шел 1913 год.

Иштван Тиса решил вступить в переговоры с представителями национальных меньшинств Венгрии. Поскольку сербы заняли непримиримую позицию, диалог удалось начать только с румынами. Основным румынским партнером Тисы стал новый лидер Национальной партии Юлиу Маниу – один из величайших румынских политиков, сыгравший важную роль в нескольких эпохах венгерской и румынской истории. Румыны предложили план преобразования Австро-Венгрии в Австрийскую федерацию, где все народы империи имели бы свои государственные образования под общим сюзеренитетом Габсбургов. Венгерский лидер категорически отверг такую концепцию, так что к февралю 1914 г. переговоры зашли в тупик.

А вот Габсбурги, как это не раз бывало в прошлом, отнеслись к румынам с пониманием. Речь, правда, не шла о престарелом Франце Иосифе, который не хотел ничего менять. Румынскую идею счел наилучшим проектом сохранения власти династии наследник престола Франц Фердинанд. План создания федерации вызвал ярость сербских радикалов, которые сочли, что его реализация положит конец их надеждам на присоединение к Сербии южнославянских территорий Австро-Венгрии. Сербы решили, что Франца Фердинанда надо убрать, что и было сделано 28 июня 1914 г. в Сараево.

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности