Август. Окончание Гражданских войн

Вопреки всем ожиданиям современников, в том числе и прежде всего ветеранов-цезарианцев, примирение Октавиана с Антонием не было прочным, да и не могло быть: слишком застарелым было соперничество, слишком глубокой была вражда, чтобы она могла быть выкорчевана даже и многократными урегулированиями. Да и ставка была чересчур высока: господство над всей Римской державой. Но в этом последнем раунде Гражданской войны Октавиан переиграл Антония. И прежде всего, несомненно, в глазах общественного мнения.

В самом деле, в то время как Октавиан и сам лично, и через друзей проявлял заботу об умиротворении и реставрации государства, в то время как он пекся о благе народа и о величии Римской державы, - в это самое время Антоний...

Еще в конце 41 или в начале 40 г. до н. э. парфяне овладели почти всей Сирией; только в 49 - 38 гг. до н. э. Публий Вентидий Басc, полководец Антония незнатного происхождения, нанес им ряд поражений и даже получил титул императора с правом отпраздновать триумф. Триумф был действительно отпразднован в 38 г. до н. э., и после этого Вентидий исчез с политической арены. Антоний провел зиму 39/38 г. до н. э. вместе с Октавией в Афинах, участвуя в праздниках, риторических состязаниях и т. п. Афиняне провозгласили его новым Дионисом и даже выдали за него замуж Афину, дав ей приличествующее случаю приданое. Но ведь и Октавиана исподволь представляли богом! После совещания в Таренте Антоний снова направился на Восток. В Керкире он расстался с Октавией, и она вернулась на родину, а осенью 37 г. до н. э. Антоний снова встретился с Клеопатрой. Не прерывая брака с Октавией, он, вопреки всем римским нормам и обычаям, женился также и на Клеопатре. В 35 г. до н. э. Октавия отправилась к Антонию; он, однако, велел ей из Афин вернуться обратно. Конечно, Антонием двигала его безумная, безоглядная любовь к знаменитой египетской царице (все попытки образумить его оканчивались неудачей), но подобный поступок был откровенным вызовом и Октавии, и Октавиану, и всей римской традиции. Мало того, он отдал под власть Клеопатры громадные территории в Передней Азии - Иерихон с бальзамными рощами, причем иудейский царь Ирод считался на этой территории как бы управителем Клеопатры, северную Финикию от Берита до Лаодикеи, Халкидику и, кроме того, Кипр и владения в Малой Азии. Весной 36 г. до н. э. начался поход Антония против парфян, закончившийся неудачно, и этого факта не могли изменить победные реляции, которые Антоний слал в Рим. Захватив армянского царя Артавазда, которого он обвинил в своих неудачах, Антоний отпраздновал по поводу "победы" над Арменией триумф в Александрии (не в Риме, как требовал обычай!), причем Клеопатра была провозглашена царицей царей, ее сын от Цезаря Цезарион - царем царей, ее сыну от Антония Александру Гелиосу были обещаны Армения, Мидия и Парфия, еще одному сыну Клеопатры от Антония, Птолемею Филадельфу, - Финикия, Сирия и Киликия, а их дочери Клеопатре Селене - Ливия с Киренаикой. Римские солдаты образовывали личную охрану Клеопатры и носили на щитах ее имя. Все это могло восприниматься только как еще один вызов Риму потерявшего голову влюбленного безумца, который не Римскую державу укрепляет и расширяет, а строит вселенское государство для Клеопатры и для себя - при Клеопатре.

Новый этап борьбы начался со взаимных обвинений в письмах, эдиктах и указах, которыми обменивались триумвиры и которые, конечно, распространялись в широкой аудитории. Октавиан упрекал Антония в неверности, в скандальности той жизни, которую он вел в Александрии; на это Антоний без обиняков отвечал, что Клеопатра уже 9 лет как его жена (письмо написано в 32 г. до н. э.) и в свою очередь упрекал Октавиана в неблаговидном поведении по отношению к женщинам. Обвинял Антоний Октавиана и в том, что он разорил Италию и без согласия Антония сместил Лепида; он требовал своей доли добычи, захваченной в Сицилии, а также новых земель для своих солдат. Он заговаривал даже об отказе от чрезвычайных полномочий, на что Октавиан пойти никак не мог, Октавиан настаивал на том, что Лепида лишь постигло заслуженное наказание, что он не поделился с Антонием сицилийской добычей так же, как тот не поделился с ним Арменией. Октавиан обвинял Антония в захвате Египта, требовал от него половины всей взятой на Востоке добычи. Он упрекал Антония и в вероломстве по отношению к армянскому царю Артавазду (нарушение римской верности!), в жестокости по отношению к Сексту Помпею, в раздаче римских владений Клеопатре и ее детям.

Окончательный разрыв наступил в самом начале 32 г. до н. э. Консулами на этот год были избраны Гней Домиций Агенобарб и Гай Сосий, оба активные приверженцы Антония. По обычаю консулы должны были выступить 1 января с докладом о положении государства, и Сосий, несомненно по наущению Антония, использовал эту возможность для прославления Антония и для обвинения Октавиана, причем Антоний заявлял о своей готовности сложить полномочия триумвира (они истекали как раз в 32 г.), если Октавиан сделает то же самое и если сенат утвердит распоряжения Антония на Востоке. Все это было равносильно объявлению войны. Впрочем, на второй части этого требования Сосий, по-видимому, не настаивал, тем более энергично обвиняя Октавиана. Однако провести благоприятное для Антония решение Сосий не сумел: сторонник Октавиана народный трибун Марк Ноний Бальб наложил на него вето.

Октавиан блистал на заседании своим отсутствием; даже в Риме он не удостоил быть в этот критический момент. Однако, воротившись в Рим, Октавиан созвал сенат и явился на его заседание в окружении солдат и своих приверженцев: сенаторы должны были сразу понять, на чьей стороне сила. Заняв место между консулами, Октавиан произнес обвинительную речь против Сосия и Антония, обещая представить затем и документальные доказательства. По-видимому, к речи Октавиана восходит обвинение, сохранившееся у Ливия, что Антоний не желает ни в Рим являться, ни по окончании триумвирата сложить свою власть. В этом изложении инициатором войны изображается Антоний. Сторонники Антония в сенате молчали: окружение Октавиана было красноречивее любых доводов и документов. В ту же ночь они, в том числе и оба консула, покинули Рим и отправились к Антонию. Октавиан остался в Италии хозяином положения.

Случай помог Октавиану набрать новые политические очки в разгоравшейся схватке. На его сторону перешли Луций Мунаций Планк, один из ближайших друзей Антония, его наместник в провинции Азии (Антоний выражал свое недовольство тем, что Мунаций слишком беззастенчиво грабит свою провинцию), и племянник Мунация Марк Титий, которому Антоний поручил войну против Секста Помпея и командование флотом на севере Архипелага. Перебежчики стремились проявить повышенное усердие; Мунаций так рьяно поносил Антония в сенате, что один из цезарианцев, Кононий, отвечал ему: Антоний действительно, должно быть, совершил много постыдных дел как раз в тот день, когда Мунаций его оставил. Репутация этого человека была слишком очевидна: наш источник говорит, что в нем все было продажно, что он страдал болезнью предательства, но Октавиан принял и его, и его племянника. Будучи близкими друзьями Антония, они подписывали в качестве свидетелей его завещание, хранившееся у весталок, и, конечно же, не преминули раскрыть Октавиану его содержание. Оно было настолько поразительным и настолько компрометирующим Антония, что Октавиан овладел им и огласил его на сходке народа. Антоний объявлял в завещании Цезариона подлинным сыном Цезаря, оставил колоссальные суммы другим детям Клеопатры; даже если бы он умер в Риме, его тело должно было отправить к Клеопатре в Александрию. Владения, которые были переданы Клеопатре, также закреплялись за нею.

Октавиан решил начать войну. Так как гражданской войны никто не хотел, дело было обставлено так, что это Римское государство объявляет войну египетской царице Клеопатре за то, что она претендует на провинции, принадлежащие римскому народу. Так как было очевидно, что Антоний не останется безучастным, предполагалось, что он окажется в позиции инициатора конфликта, человека, объявляющего из-за египтянки войну своему отечеству. В своем качестве жреца-фециала Октавиан совершил необходимый обряд - бросил копье на участок, считавшийся неримской землей. Но подлинным противником Октавиана был, конечно, Антоний; решением сената, где никто не хотел и не смел возражать, Антоний был лишен власти триумвира и консульства на последующий год. Но и полномочия Октавиана в качестве триумвира истекли, а консульство его должно было начаться только в будущем году. Поэтому Октавиан пошел на экстренную меру: по его приказу (инсценировалось, конечно, свободное волеизъявление) вся Италия и западные провинции - Галлия, Испания, Африка, Сицилия, Сардиния - присягнули ему на верность; позже он представит дело так, будто вся Италия избрала его быть командующим в войне, где он победил в битве при Акциуме. В другом месте Октавиан утверждает, что ему присягали, т. е. служили в его армии, около 500 тыс. римских граждан; имеются в виду, очевидно, все войны, которые он когда-либо вел. Каковы бы ни были ближайшие политические цели Октавиана (он ощущал, несомненно, скрытое сопротивление и стремился обеспечить себе надежный тыл), значение этого акта выходило далеко за рамки политической злобы дня. В основу отношений между Октавианом и населением подвластных ему территорий, и прежде всего с италиками, т. е. с массой римских граждан, была положена взаимная верность - верность клиентов (италиков) своему патрону (Октавиану) и верность патрона клиентам. Власти Октавиана был придан, таким образом, сакральный характер. Эта присяга стала впоследствии краеугольным камнем политического режима, созданного Октавианом. Антоний тоже привел к присяге своих солдат и обещал через два месяца после победы передать власть сенату. Его с трудом уговорили сделать это через полгода, а время использовать для устройства государственных дел.

Одним из самых слабых мест Октавиана было постоянное отсутствие денег: вот и теперь на войну с Антонием их катастрофически не хватало. Октавиан обратился к богачам с требованием делать "добровольные" пожертвования; он прибег к храмам в поисках займов и, наконец, ввел всеобщий налог на ведение войны: все свободные, владевшие землей в Италии, должны были заплатить четвертую часть своих годовых доходов, а вольноотпущенники, чье состояние составляло 200 тыс. сестерциев и более, - восьмую долю своего имущества. Эти меры вызвали вспышку массового недовольства вольноотпущенников; то там, то здесь происходили бунты, пожары, кровавые выступления, но Октавиан поставил на своем.

Флот Октавиана, собиравшийся в Таренте и Брундисии, насчитывал 250 судов; к нему присоединилась в 31 г. до н. э. и спартанская флотилия под командованием Еврикла. Сухопутная его армия составляла 80 тыс. человек. Войска Антония были значительно больше: 100 тыс. пехотинцев, 12 тыс. всадников, 500 военных кораблей, не считая транспортных судов (в частности, 200 кораблей Клеопатры); в эту армию входили войска восточных правителей из Малой Азии, Сирии, Иудеи и Аравии. Подобно Сципиону Африканскому, Октавиан демонстрировал пренебрежение к неприятелю. Когда один из шпионов Антония, Луций Мессий, был захвачен, ему были показаны все приготовления и вооружения Октавиана (так же когда-то поступил и Сципион с соглядатаями Ганнибала), и он был отпущен с приказом передать Антонию: пусть Антоний высадится в Италии и там через пять дней в генеральном сражении решится исход войны либо сам Октавиан высадится на его территории. Антоний эти предложения отверг и в свою очередь вызвал Октавиана на единоборство либо предложил провести генеральное сражение при памятном обоим Фарсале. Октавиан эти вызовы также отклонил.

Уже в конце зимы 32/31 г. до н. э. Октавиан попытался напасть на морской лагерь Антония при Акциуме, однако ему удалось добраться только до Керкиры, и штормы заставили его вернуться в Италию. Весной его флот, которым командовал Агриппа, захватил важную гавань Метона в южной Мессении; сам Октавиан сумел овладеть побережьем Эпира, а его флот некоторое время спустя - островом Коркира. Армия и флот Октавиана затем соединились у гавани Амбракия, чтобы внезапно напасть на флот Антония. Последний, применив военную хитрость, заставил Октавиана отказаться от этого намерения и закрепиться у бухты Акциум. Общее положение складывалось для Антония неблагоприятно: его союзники и солдаты переходили к Октавиану; его флот оказался под угрозой. Рассказывали, что Октавиан накануне битвы, выйдя из палатки, встретил погонщика осла; оказалось, что погонщика звали Евтих ("Счастливый"), а осла Никон ("Победитель"). Октавиан счел это событие благоприятным предзнаменованием, и, конечно, слухи о нем получили широкое распространение. Октавиан приказал поставить на месте встречи бронзовую группу, изображавшую погонщика и его осла. Впоследствии она была перенесена в Константинополь, помещена на ипподроме, а при разрушении города крестоносцами уничтожена. 2 сентября 31 г. до н. э. при Акциуме состоялось решающее сражение. В ходе боя возникла опасность, что флот Антония окажется запертым в бухте, и Клеопатра, покинув схватку, направилась со своими кораблями в Египет. Антоний бросился за нею, и это решило исход сражения На сторону Октавиана перешли воины Антония и сенаторы, находившиеся при его дворе.

К попавшим в его руки сенаторам Октавиан отнесся в целом милостиво. Однако исключения все же были. Так, он заставил Луция Аквилия Флора и его сына метать жребий, кому умереть; отец добровольно поддался сыну, а сын покончил с собой. На смерть был отправлен и Гай Скрибоний Курион, сын того народного трибуна, который некогда помогал Цезарю. Марк Эмилий Скавр также был осужден, но в последнюю минуту помилован. Гаю Сосию удалось бежать от неминуемой гибели. Ветераны обеих армий в своем большинстве были возвращены на родину, не получив ожидаемого вознаграждения; других солдат разместили по гарнизонам. Начались солдатские волнения, и Октавиан среди зимы спешно вернулся в Брундисий. Снова он должен был изыскивать средства удовлетворить своих воинов. Денег по-прежнему не было, и пришлось платить из своих средств и средств своих друзей в расчете на предстоявшую египетскую добычу. Получили солдаты и земли, но так, чтобы не затронуть местных жителей.

Победа при Акциуме сделала Октавиана хозяином всей Римской державы, и Октавиан хорошо это сознавал. На холме, где находился его воинский лагерь, он основал новый город Никополь ("Победоград") в ознаменование случившегося. О том, какое значение Никополь должен был получить среди греческих городов, свидетельствует тот факт, что в Дельфийской амфиктионии он получил шесть голосов; кроме того, он считался союзным Риму, а возможно, и римской колонией, хотя последнее свидетельство и вызывает сомнения. В память о победе Октавиан учредил Актийские игры, которые должны были проводиться раз в пять лет. В Риме также были учреждены игры в честь победы при Акциуме. Справлялись они и в мелких городах. Многие города вводили у себя новые эры, начинавшиеся от победы при Акциуме. Победив при Акциуме, Октавиан выиграл решающую партию в своей жизни: Антоний, укрывшийся в Египте, был уже не опасен; восток Римской державы, еще совсем недавно вотчина Антония, лежал у его ног. Однако свое положение на Востоке Октавиану следовало закрепить, и он решил посвятить себя прежде всего этой задаче.

Вскоре после битвы при Акциуме Октавиан отправился в Афины и в Элевсине принял посвящение в Элевсинские мистерии. Зиму 31/30 г. до н. э. он провел на Самосе, находясь там, вступил в свое четвертое консульство вместе с Марком Лицинием Крассом, сыном известного триумвира. Есть основания думать, что на Самосе было объявлено о сложении долгов - мероприятие, имевшее важное социальное значение и направленное на то, чтобы привлечь к Октавиану симпатии социальных низов в городах Восточного Средиземноморья. Не приняли эту меру только на Родосе. Известно, что выходец из сирийского города Рососа наварх Октавиана Селевк, сын Феодота, получил от Октавиана римское гражданство, и это был, видимо, не единственный случай. Послам из Рососа Октавиан оказал милостивый прием и обещал им ради Селевка исполнить их пожелания и сохранить их привилегии. Видимо, и это был далеко не единственный случай.

Бегство Клеопатры и Антония едва не закончилось драматически. Антоний чуть было не попал в плен к спартанскому тирану Евриклу, уже упоминавшемуся выше; Еврикл сумел захватить один из двух флагманских кораблей и транспортное судно беглецов. В награду Еврикл получил римское гражданство и сохранение своей тирании в Спарте и Кифере. Антоний ускользнул, однако он пребывал в состоянии апатии. Видимо, его сломило поведение Клеопатры: ее бегство было явной изменой ему; она пыталась спастись одна, бросив его на произвол судьбы. На какое-то время он вышел из своего состояния полного безразличия, узнав, что некоторые его воинские части еще держатся, и отправил приказ Канидию Крассу вывести их через Македонию в Азию. Сам он намеревался встать во главе своих африканских войск. Антоний отправился в Парэтоний на египетско-киренской границе и приказал Луцию Пинарию Скарпу привести туда четыре легиона из Кирены. Однако Пинарий подчинил эти войска вместе с провинцией Корнелию Галлу, наместнику Октавиана в Африке. Попытка собрать силы для сопротивления сорвалась.

Клеопатра, прибыв в Александрию, объявила о своей и Антония победе: она опасалась волнений. Возможных предводителей недовольных Клеопатра поспешила казнить. Среди погибших был и армянский царь Артавазд, его голову Клеопатра велела отослать мидийскому царю, надеясь обеспечить себе убежище в Мидии. Клеопатра не знала, что делать: то она решала бежать, то решала защищать Египет и укреплять границы при Парэтонии и Пелусии, то решала вступить в переговоры с Октавианом. Был у нее план бежать через Красное море в Африку или Индию, но по наущению Квинта Дидия, наместника Сирии, который перешел на сторону Октавиана, кочевники-арабы сожгли ее корабли в Суэцкой гавани.

События в Италии лишь на короткое время отвлекли Октавиана от того, что происходило на Востоке. В конце февраля 30 г. до н. э. он покинул Италию и, перетащив свои корабли через Истм, прибыл к берегам Родоса, где у него состоялась встреча с иудейским царем Иродом. Последний обеспечил себе при особе Октавиана благоприятное положение (он ведь не участвовал в битве при Акциуме!). Впоследствии Ирод оказал Октавиану действенную помощь во время похода в Египет. Оттуда Октавиан прибыл в Сирию и двинулся в Египет. Пелусий не оказал ему сопротивления. Клеопатра посылала к Октавиану послов, прося сохранить трон за ее детьми. Она даже отослала Октавиану знаки царского достоинства и золотой трон: это должно было показать, что они воспримут власть из рук Октавиана как верховного владыки. Антоний просил позволить ему жить в Афинах в качестве частного лица. Октавиан не отвечал Антонию, а у Клеопатры потребовал ее подчинения и - в тайном письме - убийства Антония как условия для ее прощения. Антоний и Клеопатра предлагали выкуп за себя и выдали Октавиану Турилла, одного из убийц Цезаря. Другие попытки Антония также не дали результата. В свою очередь Октавиан попытался с помощью вольноотпущенника Тирса убедить Клеопатру предать Антония. Утром 1 секстилия (позже этот месяц назовут августом) 30 г. до н. э. Антоний покончил с собой.

Известие о гибели Антония было, конечно, самой благоприятной новостью, которую могли доставить Октавиану. Тем не менее он счел необходимым оплакать поверженного врага, показывать друзьям его письма и убеждать их, что Антоний сам накликал на себя свою судьбу. Впрочем, старшего сына Антония и Фульвии, долго и напрасно умолявшего о пощаде, пытавшегося найти убежище у статуи Цезаря, он велел оттащить и убить.

Клеопатру Октавиан хотел сохранить для участия в триумфальном шествии. Ее захватили хитростью; делалось все, чтобы исключить возможность самоубийства. Клеопатра пыталась соблазнить Октавиана, но ей это не удалось, несмотря на все его женолюбие. На встрече с Октавианом Клеопатра пыталась оправдаться; Октавиан отвечал пустыми холодно-вежливыми фразами. Клеопатра ни в коем случае не хотела идти перед колесницей триумфатора Октавиана. Она сумела все же обмануть его и внушить, что примирилась со своею судьбой. Действительность была иной: Клеопатра, улучив момент, покончила с собой (умерла от укуса ядовитой змеи), оставив для Октавиана письмо с просьбой похоронить ее рядом с Антонием. Ее труп нашли простертым на золотом ложе в царском одеянии. Вместе с нею ушли из жизни и обе ее служанки. Попытки оживить царицу не дали результата. Просьбу Клеопатры Октавиан исполнил. Он даже пощадил ее статуи; правда, один из ее друзей, Архибий, должен был заплатить за это 2 тыс. талантов. Статуи Антония и его надписи были уничтожены, его день рождения был объявлен несчастливым днем, всем Антониям было запрещено в будущем носить личное имя Марк. По иронии судьбы известие о смерти Антония пришло в Рим, когда консулом был Марк Туллий Цицерон, сын знаменитого оратора.

Гражданские войны закончились...

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности