Наполеон. Путь к власти

Когда в декабре 1797 г. Бонапарт вернулся в Париж, он был уже политической фигурой, имевшей немалый вес. Его популярность была огромна. Ее поддерживала пресса, а еще более — художники-публицисты. В 1797 г. уже была написана знаменитая картина барона Гро «Наполеон под Арколем», па которой молодой генерал со знаменем в руке изображен рвущимся в атаку. Однако Бонапарт чувствовал, что для нового государственного переворота время еще не пришло и держался в тени как простой генерал, выходец из народа. Именно в таком образе посещал он, как новоизбранный член, Национальный институт. Но он вынашивал новые планы, ведь в «Париже ничего не помнят. Если обо мне долго не будет ничего слышно — я пропал», — так говорил он своему другу Бурьену. Война с Англией продолжалась, с октября он получил командование армией. Однако быстро понял, что вторжения в Англию не получится. Так у него созрел план египетской военной кампании, поскольку там — в этом он был убежден — он мог сойтись с англичанами в смертельном бою. Он посоветовался с Талейраном, тот живо поддержал эту мысль. Помимо всего прочего, Наполеона всегда притягивал Восток. В 1796 г., до того, как получить командование Итальянской армией, он собирался отправиться военным советником в Константинополь. «Восток — колыбель всякой великой славы. Все — небо, горизонт, побережья, названия городов, местные языки — все огромно и блистательно. Здесь смертный может стать Богом», — писал он в 1795 г. Европу он в письмах Бурьену именует «кротовой норой».

После тщательнейшей подготовки 13.05.1798 г. он выходит из Тулона в море. В Чивитавеккья, Генуе, на Корсике к нему присоединялись все новые корабли. Всего 280 транспортных судов в сопровождении 65 военных везли 38000 пехотинцев, 171 пушку, 12000 конников. В состав экспедиции входили 200 ученых искусствоведов, в том числе математик Монж, химик Бертолле, художник Редуте. Нельсон, английский адмирал, поджидавший Наполеона, чтобы ударить по нему из засады, никак не мог его обнаружить. По дороге французы захватили Мальту и 1.07. 1798 г. высадились в Александрии. В обращении, написанном на арабском и коптском языках, Бонапарт провозглашал себя освободителем от мамелюков, другом падишаха и ислама. 21.07 он наголову разгромил мамелюков у пирамид и 23.07 вошел в Каир. Но тут ударил Нельсон. 1.08 он разбил французский флот, стоявший на рейде у Абукира. Наполеоновская армия была отрезана от метрополии.

На тот момент это означало полный провал экспедиции в военном отношении. Бонапарт со своей армией не сумел отобрать у англичан господства в районе Средиземного моря. Вскоре, в сентябре 1798 г. Франция оказалась в состоянии войны еще и с Турцией. Россия, чей царь Павел I был покровителем Мальтийского ордена, отправила свой флот в Средиземное море и вступила в союз с Англией и Неаполем. Австрийцы сначала не вошли в новую коалицию, но на следующий год примкнули к ней.

В Египте Бонапарту удалось одними лишь умелыми административными мерами привлечь на свою сторону верхушку общества. Поход в Сирию, который он совершил в 1799 г., после первоначальных успехов потерпел неудачу под Акконом, который защищали англичанин Сидней Смит и бывший однокашник Наполеона по Бриенну Фелипо. При взятии Яффы Наполеон велел расстрелять 3000 пленных турок, с которыми не знал что делать. Как ни мало он был склонен к неоправданной жестокости, все же действовал совершенно хладнокровно, если этого, по его мнению, требовала военная или политическая необходимость.

Он очень скоро еще раз продемонстрировал это, велев отравить своих же тяжелораненых, затруднявших его возвращение после той же неудачной осады Аккона обратно в Египет, чтобы они не попали в руки туркам. Именно в это время на арене военных действий появилась турецкая армия, по которой он нанес удар 25.07.1799 г. Но республика была в состоянии войны с Англией, Австрией и Россией, и эта война приносила ей поражение за поражением. Русский полководец Суворов прогнал французов из Италии, в Швейцарии и Германии французская армия тоже была разбита.

Ничто уже не задерживало Наполеона в Египте. 22.08.1799 г. он передал командование Клеберу, сел на фрегат в сопровождении нескольких генералов, а также ученых Монжа и Бертолле, и фактически сбежал от англичан. Египетская авантюра себя изжила. В военном отношении это был полный провал, несмотря на впечатляющие и быстро ставшие романтической легендой победы Наполеона. Талантливый Клебер вскоре был убит, а его преемник Мену окончательно капитулировал и вместе с остатками армии был транспортирован англичанами во Францию. Истинным успехом оказалась эта экспедиция в научном отношении. Она положила начало новой научной дисциплине — египтологии. Много полезного дала она и для развития Египта. Но не этого искал там молодой генерал. Итак, возвращение Бонапарта было полностью оправданно. Директория прислала ему в Египет и письменное подтверждение того, что он в любой момент, когда сочтет нужным, может назначить остающимся в стране вооруженным силам своего заместителя и вернуться назад. Более того, 26.05.1799 г. члены Директории выслали ему даже приказ о немедленном возвращении, который, впрочем, до него не дошел.

Его возвращение в Париж стало настоящим триумфом. Население, напуганное угрожающим положением Франции, видело в нем единственного спасителя, и встречало его ликованием. Однако в самом Париже реакция была неоднозначной. Уже удалось стабилизировать военное положение, особенно на Рейне. Русские войска, недовольные поведением австрийцев, покинули театр военных действий.

Напряженная ситуация в самой Франции требовала разрешения, а вновь прибывший Бонапарт был еще одной фигурой в возобновившейся борьбе за власть. Вся Франция говорила о предстоящем государственном перевороте. Основанием для этого было всеобщее недовольство. Буржуазии, извлекшей из революции максимальную выгоду, не очень-то нравилось видеть, как ее приобретения подвергаются опасности постоянными войнами и экономическими потрясениями; она требовала мира и порядка. Новый закон о призыве на военную службу - закон Журдана от 28.06.1799 г., в котором совершенно определенно говорилось о всеобщей воинской повинности также натолкнулся на сопротивление. Вопрос о пополнении армии оставался открытым. Недовольство вызвал и высокий дополнительный налог на имущих. В Вандее дело вновь дошло до беспорядков среди роялистов и католиков: протест вызвало наступление на проримски настроенных священников. Не в последнюю очередь конституция III года революции (1795) явилась причиной того, что государство было почти парализовано постоянными выборными кампаниями, которыми только и успевали заниматься соперничающие партии. Каждый год переизбиралась треть состава Советов и один из пяти членов Директории. После выборов 1799 г. значительно усилились, так что стали представлять угрозу для Директории, роялисты, с одной стороны, и сторонники радикальной партии, Горы с другой. В сложившейся ситуации невозможно было законным путем пронести поправки к Конституции, которые могли как-то исправить ситуацию. 30 Прериаля VIII (18.06.1799) неоякобинское большинство принудило к отставке трех Директоров, поставив на их место новых: Гойе, Мулена и Роже-Дюко. Оставшиеся Баррас и Сьейес опасались за свои кресла. Последний лелеял планы нового путча, желая вернуть на место военного экзекутора генерала Жубера. По 18 августа этот генерал погиб в битве под Нови. Идеолог Сьейес, совершенно беспомощный в практической политике, вполне серьезно полагал, что Наполеон будет на самом деле следовать своим словам: «Вы голова, а я — руки для всего остального».

Планам путча благоприятствовало и то обстоятельство, что председателем Совета пятисот был Люсьен Бонапарт, младший брат Наполеона. Баррас и Роже-Дюко организовали тайный заговор. Было очевидно для всех, что только Наполеон, чья популярность столь велика, а влияние на армию, известную своими якобинскими настроениями, столь сильно, может склонить войска пойти против парламента. Перед генералом стояла цель привести к власти умеренных, защитить революционные завоевания, решительно содействовать установлению мира и обеспечить себе в новом правительстве влиятельное положение. На встрече Бонапарта с Сьейесом и Талейраном, который, не привлекая к себе особого внимания, держал в своих руках нити заговора, была определена программа действий. Путч был назначен на 18 Брюмера (9.11.1799 г.). Местом действия избрали монастырь Сен-Клу, тогда располагавшийся за городской чертой. Люсьен Бонапарт перевел туда заседания Пятисот, якобы ввиду угрозы беспорядков в Париже. Большинство в Сенате и обеих палатах парламента было обеспечено заранее.

Однако требовалось соблюсти видимость законности. Обе палаты должны были «добровольно» принять поправки к Конституции, а войскам Бонапарта предстояло лишь «поддержать» парламент.

Несмотря на четкую подготовку, путч в какой-то момент был на волосок от провала. Депутаты без особых возражений позволили перенести свои заседания в Сен-Клу. Однако когда 19 Брюмера встал вопрос о внесении изменений в Конституцию, это вызвало протест. Ораторы громогласно обвиняли Бонапарта в измене, угрожали объявить его вне закона. Положение спас Люсьен. Он ввел свои войска в зал, который сразу же обезлюдел. Сам Наполеон представлял собою в собрании жалкое зрелище. Он отнюдь не был оратором, а с тех пор возненавидел парламентские дебаты. Его стихией было действие, а не разговоры. И после переворота он действовал очень решительно, желая обеспечить себе при дележе власти львиную долю — если уж не мог забрать ее всю. Он тоже старался всеми путями соблюсти видимость законности. Сьейес, Роже-Дюко и он добились того, что совет старейшин назначил их консулами. Попытка Сьейеса, используя новую конституцию, присвоить Бонапарту титул «почетного избирателя» и сделать из него лишенный власти символ натолкнулась на решительное сопротивление последнего. И вопреки замыслам бывшего Директора в течение недели была подготовлена совершенно иная конституция, составленная в соответствии с принципом Бонапарта: «Конституции должны быть короткими и неясными». Отныне во главе государства стояли три консула. Первый консул — а это был Бонапарт — получал фактически диктаторские полномочия. Как и оба со-консула, он избирался Сенатом на десять лет. Оба соконсула выполняли лишь совещательную функцию. Только объявление войны и мира было компетенцией не Первого консула, а законодательного органа. Зато право законотворчества являлось прерогативой Первого консула. И только он мог назначать министров, генералов и т.д. Всеобщее избирательное право оставалось, однако новый порядок проведения выборов сильно менял его смысл. Отныне народ лишь избирал так называемых «доверенных лиц» в коммунах, департаментах и в целом по стране. Таким образом восемь миллионов избирателей выбирали 800 000 представителей коммун, 80 000 — департаментов и 8 000 доверенных представителей нации. Из числа этих избранных назначались должностные лица соответственно в коммунах, департаментах и по стране. Сенат, состоявший из 80 членов, избираемых пожизненно пополнялся отдельно из дополнительных списков, которые составлял первый консул. Первый консул выбирал из общенационального списка доверенных лиц еще и 300 членов законодательною органа. Последние участвовали не в обсуждении законов, а лишь в согласовании их, поэтому именовались «органом немых». Равным образом он назначал 100 членов трибунала, обсуждавших законы, но не имевших нрава их принимать. Первый консул подлежал переизбранию. Таким образом, конституция давала псевдодемократическое оправдание фактической диктатуре Бонапарта. Он был настолько уверен в своих позициях, что в январе 1800 г. вынес конституцию на всенародное обсуждение. Его предположения подтвердились с впечатляющим результатом три миллиона «за» и лишь 1562 голоса «против». В прокламации, выпущенной 15.12.1799 г., Бонапарт без обиняков говорит, что «революция вернулась к своим исходным принципам. Она завершилась».

Смелое заявление, если учесть, что в самой Франции было неспокойно, враждующие партии не пришли к coглашению, внешнеполитическое и военное положение было сомнительно, в управлении страной и в экономике царила полная неразбериха. Даже результаты январского плебисцита, на первый взгляд, столь благоприятные, давали пищу для размышлений число воздержавшихся составляло около 5 000 000 человек. Наконец, нельзя было закрыть глаза на зависть генералов Ожеро, Бернадотта, и прежде всего Моро. Во время переворота они все были на своих местах и убеждены в том, что и сами с тем же успехом могли бы его совершить. Теперь же они вдруг оказались оттесненными на вторые роли.

Страна жаждала внешнего и внутреннего мира и сохранения революционных завоеваний — в первую очередь равенства. Идеалы свободы и братства как-то скоро отошли на задний план. Внешнеполитический мир французы представляли себе таким образом, что все завоеванные в ходе революционных войн территории (граница по Рейну, Бельгия, часть Альп) должны остаться у Франции. Однако в отношениях с Англией, например, бельгийский вопрос представлял особую проблему. Французы ни в коем случае не собирались возвращать когда-либо в будущем национализированное церковное и дворянское имущество его владельцам. В этом пункте разбогатевшие буржуа, крестьяне и новое чиновничество были единодушны). Никто не стремился к реставрации монархии, но большинство не желало и власти якобинцев. Первому консулу требовалось решить тяжелейшую задачу. Чтобы удержаться у власти, ему необходим был успех. За всеми этими проблемами стояла еще одна, самая крупная, которую особенно подчеркивал Роже Дюфрэс: война была в первую очередь экономической войной, призванной утвердить экономическое превосходство Франции в Европе. И крупная буржуазия не имела никакого намерения уступать здесь свои позиции. Это вело к обострению отношении с Англией. Наполеону за весь период его деятельности так и не удалось решить эти проблемы. Однако было ли это вообще возможно, а если да, то хотел ли он этого?

Конфликт с Англией можно было уладить только уступкой в бельгийском вопросе. Но тогда Первому консулу пришлось бы заключить мир, не устраивавший большинство французов. Заключением этого мира он расписался бы в собственной беспомощности. А именно этого не мог себе позволить Бонапарт, чья власть была отнюдь не бесспорна и на данный момент весьма непрочна. Против него выступали правые и левые, монархисты и якобинцы. Он очень быстро понял свое положение и так определил его: «Первый консул не равен королю милостью Божией, получившему свое государство в наследственное владение. Ему необходимы впечатляющие события — ему необходима война». В конце своей карьеры, в 1813 г., он повторил эту мысль на знаменитых Дрезденских переговорах в беседе с Меттернихом: «Их Величества, родившиеся на троне, могут быть двадцать раз разбиты в бою и все же вновь и вновь возвращаться в свою резиденцию; я, дитя удачи, не имею такой возможности. Моя власть не переживет того дня, когда я перестану быть сильным и, следовательно, опасным». По-видимому, с этим же связано и следующее жутковатое высказывание: «Человек моего склада мало заботится о жизни миллионов». До самого конца он вел непрекращающуюся войну — с одной стороны, обусловленную конфликтом с Англией, с другой — как следствие его понимания власти и его честолюбия.

Поначалу он оправдывал надежды, которые возлагала на него нация. Он принес мир — путем активного продолжения войны! Он смог примирить Францию с самой собой и с помощью прогрессивного законодательства, создания эффективной административной структуры и новой системы образования, благоприятствовавшей расцвету талантов, превратил ее в самую современную и самую сильную в военном отношении страну на континенте. С помощью этих мер, которые почти полностью пришлись на первые годы его консулата, он сумел сохранить и развить достижения революции. Современная Франция в значительной мере является творением Наполеона.

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности