Карл II Испанский. Юношеские годы и становление индивидуальности

Даже после второго брака Филиппа IV, несмотря на рождение множества детей, в 1661 г. в Мадриде все еще остро стоял вопрос о наследнике трона. 1 ноября умер маленький Фелипе Просперо, последний законный потомок Филиппа IV. С тем большими надеждами королевская семья и население Мадрида приветствовали нового кронпринца. Насколько этот монарх сможет надежды оправдать, оставалось лишь гадать.

С каждым испанским кронпринцем связывались великие ожидания, поскольку монархическая система правления и государственно-философская мысль того времени в значительной степени опирались на принцип королевской власти, с акцентом на роль монарха.

Впрочем, последнего сына Филиппа IV уже вскоре после его рождения окружали скорее сомнения, разделяемые как дипломатами, так и уличной молвой. Но просачивавшимся из дворца сведениям, у маленького Карла долго не ладилось с самыми элементарными вещами: у него не резались зубы и он никак не мог научиться ходить. Определенные подозрения будили многосторонние, довольно близкие родственные отношения его родителей между собой. Их укрепляло то обстоятельство, что первый, тайный договор о разделе испанского наследства, предусматривавший преждевременный уход из жизни или отсутствие детей, был заключен между Людовиком XIV и Леопольдом I уже в январе 1668 года.

Первым государственным актом юного короля была церемония принятия присяги после смерти Филиппа IV 17 сентября 1665 года. По сообщениям современников, Карл продемонстрировал на ней совершенную бодрость духа и осознание своего положения. Об уходе и воспитании во дворце заботились основательно. Сообщалось, по меньшей мере, о четырнадцати кормилицах, и это без учета четырех лет полного безмолвия. Королевским воспитателем 5 июня 1667 года был назначен Франсиско Рамос дель Мансано, один из самых уважаемых людей своего времени.

Долгое время Рамос был профессором права в университете Саламанки, членом Советов Кастилии и Индии, которые он время от времени возглавлял. Он принимал участие как в мирных переговорах с Францией в 1659 году, так и в споре о мнимых притязаниях Людовика XIV на испанский престол, которые обоснованно отклонил в своем трактате (1667). Позднее Рамос обнародовал сочинение «Los Reynados de menor edad, у de grandes reyes» (Мадрид, 1672), подытожившее его научные труды на педагогическом поприще.

Даже если этим опусом он и обогатил светскую хронику того времени, все же ему не удалось сотворить чудо со своим питомцем. Кронпринц довольно поздно научился писать и не смог осилить ни один специальный предмет (от религии до языков и истории) — в отличие, к примеру, от Филиппа IV, который считался знатоком живописи, или хотя бы Дона Хуана, который поддерживал тесные контакты с современными учеными. Сам же Карл не забыл своего придворного наставника: в ноябре 1678 года он пожаловал Рамосу титул графа Франко. Возвышение Рамоса де Мансано от студента права в Саламанке, через многолетнюю государственную службу в качестве советника и дипломата до получения дворянства является, впрочем, типичным примером возвышения испанского «noblesse de robe».

Отличаясь неизменно слабым здоровьем, Карл не развивал в себе никаких выдающихся способностей. Согласно маркизу Вийяру, французскому посланнику 1679/80 годов, он не был в состоянии «чем-нибудь заняться», не имея при этом никаких знаний из области науки или литературы. По словам герцога Монтальто, «он вовсе ничем не занимался, и меньше всего его привлекал письменный стол. Это не соответствовало его характеру, он никогда ни на что сам не решался». Вместе с тем Карла отличали исполненная достоинства приверженность к традициям и несокрушимая набожность, что нашло отражение в большом парадном портрете Коэльо «Святое причастие» в Эскориале. Неоднократно он пытался брать правление в свои руки, в частности, после отставки премьер-министров Мединачели (1685) и Опоресы (1691). Однако постоянно оказывалось, что ему не хватало выдержки и решимости. «Натуру эту не могли улучшить ни премьер-министры, ни институты. Когда у корабля отсутствует руль, остается лишь дождаться, когда он опрокинется», — такой приговор вынес в июле 1685 года герцог Монтальто.

Между королем и короной, личностью и государством в то время стала расти пропасть. Монарх был не в состоянии соответствовать почти сверхчеловеческим требованиям, предъявляемым ему его положением. К тому же в запуганном военной угрозой, озабоченном экономическими проблемами и опутанном сетью дворцовых интриг Мадриде невозможно было в достаточной степени опереться на выбранных им политиков (как это делал его отец). Добиться же признания как личность — в век решительных, властных монархов и крепнущих государств — на это у него не было и надежды.

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности