Молдавия в составе СССР

Реванш за потерю Восточной Молдавии в 1918 г. СССР сумел взять в 1940 г., когда его возродившаяся военная сила и союз с Германией не оставили Румынии иного выбора кроме положительного ответа на предъявленное 27 июня советское требование об уступке Бессарабии и Северной Буковины. Части советской армии занимают Бессарабию и северную Буковину за три дня, опережая пытающиеся эвакуировать хоть что-нибудь румынские военные части и администрацию, а также сотни тысяч устремляющихся к Пруту беженцев. 3 июля вывод румынских войск из переданных Советскому Союзу провинций завершается. Вместе с ними Бессарабию и северную Буковину покидают около 300 тыс. беженцев – значительная часть представителей имущих и образованных классов этих земель.

Те, кто рискнул остаться, вскоре пожалели об этом. За год с момента советской оккупации до наступления немецких и румынских войск в июне 1941 г. в Восточной Молдавии и Северной Буковине подверглись репрессиям 90 тыс. человек. Самым жестоким ударом по населению областей стала депортация 31 тыс. бессарабцев и буковинцев в июне 1941 г. Был и немалый обратный поток – 150 тыс. жителей Восточной Молдавии, находившиеся в других областях Румынии, либо понадеявшись на лучшее будущее при социализме, либо опасаясь закрытия границы, поспешили вернуться к себе на родину.

2 августа 1940 г. Верховный Совет СССР принял постановление о создании Молдавской Советской Социалистической Республики. При этом границы в регионе подверглись серьезному пересмотру. Северная Буковина, а также прилегающая к Дунаю и Черному морю южная Бессарабия, где молдаване составляли меньшинство, были переданы Украине. Часть болгарских и гагаузские земли отошли к Молдавии. А вот немцев на этих землях не осталось. По договоренности между СССР и Германией все они в количестве 110 тыс. были вывезены на немецкую территорию. Ехали немцы с большим комфортом, чем те бессарабцы, которых советские власти увозили в Сибирь, но вряд ли разлука с родиной, где жили несколько поколений их предков, становилась от этого намного легче.

Зато полоса земель вдоль восточного берега Днестра с примерно на треть молдавским населением, на которой с 1924 г. существовала Молдавская автономия, была отобрана у Украины и передана Молдавии.

Новые владения коммунистической империи приводились к общесоветскому стандарту с максимальной быстротой. Уже в июле провели обмен лей на рубли, обеспечивший населению новых советских земель равенство в нищете – обменивалась лишь очень небольшая сумма, а все накопления сверх нее превращались в ничто. 15 августа 1940 г. последовал закон о национализации всех крупных и средних предприятий Восточной Молдавии и Северной Буковины.

Предпринятая Румынией в ходе Второй мировой войны попытка вступив в союз с нацистами вернуть восточные земли обернулась для Восточной Молдавии новыми бедствиям – сражениями с отступавшей советской армией в июне и июле 1941 г. и разрушением значительной части столицы края Кишинева, унесшими жизни 120 тыс. человек репрессиями румынских властей против евреев, цыган, поляков, коммунистов, баптистов и уклонявшихся от трудовой повинности молдаван.

Хотя молдавское крестьянство, разумеется, несло на своих плечах тяжесть войны, для него короткое возвращение румын стало передышкой между советскими налогами. За три года румынского правления в Бессарабии было собрано в виде налогов и реквизиций 417 тыс. тонн зерна, в то же время в 1940 – 1941, только за один год советской администрации государство взяло 356 тыс. т. зерна. А в 1944 г. вернувшаяся советская власть выкачала из разоренной войной Восточной Молдавии 480 тыс. тонн!

Последнее стало возможно после того как в ходе весеннего наступления 1944 г. Советский Союз в марте вернул северную половину Бессарабии, а удар советской армии в августе того же года окончательно решил судьбу этих земель, а затем и Румынии, также оказавшейся под властью коммунистов.

После того как Румыния стала коммунистической, идеологические обоснования советских притязаний на земли между Днестром и Прутом отпали. Но отдать другой, пусть даже «братской» стране то, что СССР всегда считал своим, только «временно оккупированным», являлось поступком абсолютно недопустимым. Так что, казалось бы канувшая в Лету граница 1812 г. возродилась всерьез и надолго. Населению Бессарабии было велено вспомнить свою старую, связанную с существовавшим с 14 по 19 век молдавским государством идентичность, называться молдаванами и накрепко забыть о том, что они могут быть и румынами тоже. Вместо румынской латиницы вновь ввели кириллицу, а употребляемый в крае язык стали называть молдавским, хотя его отличия от румынского явно недостаточны, чтобы считать их отдельными наречиями.

Могущество одержавшего победу в самой громадной и ужасной в человеческой истории войне СССР было столь велико, что казалось у Восточной Молдавии впереди столетия жизни под властью новой восточной империи. Начало этой жизни было мрачным.

СССР умел выкачивать ресурсы из своего населения решительно и беспощадно. Осенью 1944 г. в советскую армию были мобилизованы 257 тыс. жителей Восточной Молдавии, из них 40 тыс. погибли за оставшиеся до конца войны месяцы. Сельское хозяйство Бессарабии было разорено великой войной и непомерными поборами – собранный в 1945 г. урожай составлял лишь половину от уровня 1940 г.

В последующие годы объемы изъятия сельскохозяйственной продукции снизились, но все равно оставались огромными. С 1945 по 1952 г. осуществлявшиеся по символическим ценам обязательные поставки Восточной Молдавии в общесоюзные фонды составили 2,2 млн. тонн зерна – порядка 245 тыс. т. в среднем за год.

Во время войны было разрушено большинство бессарабских городов. 76% Кишинева лежало в руинах. В эти места, где крайне трудно было прожить и оставшемуся там населению, приезжает множество новых людей. Возвращаются несколько сотен тысяч эвакуированных в 1941 г. в восточные области СССР, а также 45 тыс. бессарабцев, которых в первой половине 1944 г. Румыния вывезла вглубь своей территории, а во второй половине года по распоряжению советских властей насильственно вернула на место. Скопление всего этого народа в разоренной стране привело зимой 1944 – 1945 гг. к эпидемиям тифа и туберкулеза, стоившим жизни 107 тысячам человек.

В первые годы после «освобождения» СССР управлял Восточной Молдавией как завоеванной страной. Управленческий аппарат был практически в полном составе привезен с востока. В 1947 г. молдаван среди восточномолдавской бюрократии было только 5%, да и те в основном являлись выходцами из межвоенной заднестровской Молдавской автономии или с Украины.

Результаты их правления были бедственными. Плохой урожай 1945 г. стал лишь началом великой трагедии молдавской деревни. В 1946 и в 1947 г. на южные регионы Советского Союза обрушились жестокие засухи, а безжалостность природы оказалась помножена на беспощадность власти. СССР помогал пострадавшим от засухи восточноевропейским странам, но из собственного населения продовольствие выколачивалось до самой последней возможности (молдаван жалеть было тем более незачем, так как они в отличие от русских и большей части украинцев все еще не вступали в колхозы, оставаясь зловредными частниками). Обязательные поставки для Бессарабии были временно отменены в ноябре 1946 г., когда население края уже умирало от голода. Всего в 1946 – 1947 гг. голод унес 216 тыс. жизней.

Урожай 1948 г. был хорошим, и беспощадное выколачивание поставок не замедлило возобновиться. Теперь налоги стали более дифференцированными – для основной массы крестьян - просто высокими, для наиболее зажиточных – разорительными, делавшими хозяйственную деятельность практически невозможной. Хотя Восточная Молдавия и была для Советского Союза приобретением легким для освоения – в отличие от долгой и жестокой партизанской войны в Западной Украине, Польше и Прибалтике здесь были лишь небольшие и быстро захлебнувшиеся попытки создать антикоммунистическое подполье, идти в колхозы сельское население края тоже не хотело. К началу 1949 г. только 27% молдавских крестьян отказалось от собственности на свою землю и вступило в коллективные хозяйства.

Разумеется, сразу вслед за советской армией в Бессарабию прибыли и сотрудники госбезопасности, которые приступили к чистке края от неблагонадежной и классово чуждой части населения. Основной формой репрессий стала депортация во внутренние области СССР – с 1944 по 1948 г. ей подверглись порядка 50 тыс. человек. Но поскольку ни разорительные налоги, ни голод, ни умеренные репрессии не заставили крестьян пойти в колхозы, было решено, что советское государство должно нанести по молдавской деревне большой устрашающий удар. 5 и 6 июня 1949 г. в ходе масштабной и стремительной операции под кодовым названием «Юг» 40 тыс. жителей Восточной Молдавии, в основном крестьян, отрываются от своих домов и полей, грузятся в вагоны и отправляются на вечное поселение в Западную Сибирь и Казахстан.

Это подействовало. Приток в колхозы стал массовым – в 1950 г. коллективизация завершилась. В ответ коммунистическая империя начала понемногу менять гнев на милость. После кульминации в 1949 г. вал репрессий пошел на убыль. Начались поставки сельскохозяйственной техники. Но поначалу тракторы и комбайны мало помогали – в первые годы своего существования задавленные непосильными налогами, ненавидимые насильно загнанными туда крестьянами и плохо организованные колхозы снижали и без того незначительный объем производства и прозябали в нищете.

Зато колхозники получили возможность читать советские газеты. Предпринятая властями кампания позволила в начале пятидесятых довести уровень грамотности населения Бессарабии (к концу румынского правления достигший 50%) до 100%.

Бедность, голод и репрессии заставляли тысячи бессарабцев покидать свою родину и без прямого принуждения. В 1948 – 1950 гг. почти 100 тыс. жителей края уехали в Донбасс, Сталинград и другие города и области СССР, откликнувшись на кампанию по найму на стройки и заводы.

Навстречу покидающим край молдаванам шел обратный поток – вслед за бюрократами и чекистами в Восточную Молдавию из России и Украины поехали технические специалисты. Войны и репрессии почти полностью смели эту и без того немногочисленную в румынский период группу населения Бессарабии, так что теперь она воссоздавалась за счет приезжих. Последние принялись за решение задачи создания в крае крупного производства, но отраслевая структура на первых порах не претерпела значительных изменений – строились предприятия пищевой и легкой промышленности.

Потрясения сороковых годов несколько изменили национальный состав населения Восточной Молдавии – в 1941 г. молдаване составляли 69% жителей края, украинцы 11%, русские 6%, а в 1959 г. молдаван было 65%, украинцев 14%, русских 10%. Но эти перемены оказались менее масштабными, чем произошедшие в 19 веке, в первые десятилетия правления Российской империи. Население Бессарабии выросло, а значит, и изменение его этнического состава стало более трудным делом.

Новоприбывшие производственные начальники, выбивания фонды для своей республики, подчас создавали документы, звучавшие совершенно фантастически среди бедствий послевоенных разрухи, продразверстки, голода, депортаций и коллективизации. В датированной 12 мая 1945 г. записке с обоснованием необходимости развития в Восточной Молдавии легкой промышленности можно прочитать: «В Молдавии, как в новой пограничной национальной республике, необходимо обеспечить относительно более высокое снабжение населения промышленными товарами». Немедленного действия эта записка не возымела – Сталин предпочитал уничтожать и давить, а не подкупать, да и ресурсов после войны было маловато. Но оказалась пророческой – когда времена изменились, одряхлевший и подобревший Советский Союз перешел к политике создания на потенциально нелояльных национальных окраинах более высокого, чем в центре империи, уровня жизни. А Молдавии помимо этой политики помогло и еще одно случайное обстоятельство.

В 1950 г. пост первого секретаря ЦК Коммунистической партии Молдавии покидает Коваль, управлявший республикой в самые бедственные для нее годы (1946 – 1950), на его место назначается глава Днепропетровской партийной организации Брежнев. Будущий правитель СССР руководил Молдавией недолго – до осени 1952 г. Брежневу в Кишиневе, судя по всему, понравилось – по сравнению с Днепропетровском меньше хлопот (нет подлежащих быстрому восстановлению важных предприятий), больше почета (не область, а целое, пусть и бутафорское государство), хороший климат, хороший коньяк, хорошие, умеющие уважать начальство люди. К тому же Кишинев – последняя остановка на пути к высшему эшелону советской элиты. В 1952 г. Брежнев покидает пост первого секретаря ЦК КП Молдавии в связи с избранием секретарем ЦК и кандидатом в члены Президиума (тогдашнего аналога Политбюро) ЦК КПСС.

По числу друзей, которыми здесь обзавелся будущий генеральный секретарь, Кишинев стоит на втором месте после его родного Днепропетровска. Здесь он познакомился с присланным из далекой Сибири укреплять советскую власть в новой провинции Черненко, который прошел следом за ним всю остальную карьеру, в награду за что на закате жизни несколько месяцев поруководил великой империей. Из Кишинева брежневских лет начали восхождение в высшие эшелоны советского руководства Цвигун, Трапезников, Щелоков.

На посту контролера совета по делам колхозов при правительстве Молдавии с 1948 г. работал молдаванин по национальности, но уроженец Украины, приехавший в республику в 1946 г. Иван Бодюл. С Брежневым ему удалось не только познакомиться, но крепко подружиться. Стенографистка Брежнева стала женой Бодюла. Глава партийный организации республики сделал скромного правительственного чиновника первым секретарем партийной организации Кишинева. После отъезда Брежнева из Молдавии Бодюл впал в немилость, его следующая должность – директор республиканского дома агронома. Но первый взлет не прошел даром, и оба они еще будут править долго и благополучно, Брежнев – Советским Союзом, Бодюл – Молдавией.

Правление Брежнева, руководившего спокойно и категорически отвергавшего какие-либо потрясения, дало Молдавии возможность перевести дух после ужасного для нее (как и для многих других стран мира) пятого десятилетия 20 века. Настоящее облегчение пришло чуть позже, после смерти Сталина. Уже в апреле 1953 г. новые правители СССР Маленков и Хрущев начали принимать меры для того, чтобы вытащить население страны из той страшной нищеты, в которую его загнала борьба за коммунизм и великую империю. Существенно снижаются цены на многие товары, повышаются зарплаты, сворачиваются кампании по выколачиванию из людей «добровольных» займов государству. Расценки, по которым осуществлялись государственные закупки сельскохозяйственной продукции, осенью 1953 г. были повышены в 2,5 – 5 раз, а на зерно – в 7 раз! Поскольку цены на сельхозпродукцию и при Хрущеве были не заоблачными, нетрудно догадаться, насколько близки к нулю они были раньше. В 2 раза снизили налоги на приусадебные участки. С 1954 г. в сельском хозяйстве Бессарабии после долгих лет разорений и нищеты начался подъем.

Следом пришло освобождение миллионов людей репрессированных при Сталине. Для Молдавии это означало, что в 1954 – 1958 гг. ранее депортированным спецпоселенцам было предоставлено право уехать из мест своего принудительного проживания. Но власти в Кишиневе не поощряют их возвращение, так что на родину приезжают далеко не все.

Начиная с 1956 г. различные организации интеллигенции, в первую очередь Союз писателей Молдавии, начинают поднимать вопрос о приниженном положении местных языка и культуры. Вместе с этими темами все громче звучит мотив протеста против «недоверия» к молдавским кадрам. Но в последнем случае дела обстоят как раз неплохо.

Правили Восточной Молдавией по-прежнему немолдаване – Гладкий с 1952 по 1954 г., Сердюк с 1954 по 1961 г., но национальный состав элиты менялся. Уже в 1952 г. среди партийных и государственных чиновников молдаване составляли 20%. Конечно, такая пропорция оставалась несправедливой в отношении народа, составлявшего больше половины населения края, но изменения, произошедшие всего за 5 лет, прошедших с 1947 г., были впечатляющими. В дальнейшем процент молдаван среди республиканской элиты рос, причем достаточно быстро.

Сильная сторона и первого и второго правлений Российской империи на молдавских землях восточнее Прута была в том, что подход к молдаванам никогда не был дискриминационным. Представителям местного населения, сумевшим доказать свою лояльность владевшему их краем государству, был открыт путь в любые сферы имперского общества. Этим обстоятельством в значительной степени объясняется разница отношений, сложившихся у Румынии в 20 веке с Трансильванией и Восточной Молдавией. В первой венгры, так и не научившиеся относиться к румынам как к равным, утратили все свое былое влияние, так что румынская власть над краем уже никем не может быть оспорена. А России – СССР удалось увести Восточную Молдавию достаточно далеко от «родины-матери» несмотря на все несчастья, принесенные на молдавскую землю коммунистическим правлением.

Итак, начиная с 1953 г. руководители Советского Союза разрешили своему народу расслабиться после всей бездны пережитых в предыдущее сорокалетие бедствий. А для расслабления очень даже правильно выпить и покурить. Молдавия стала хоть и не основным (по причине отсутствия значительного производства водки), но важным звеном отраслей, обеспечивавших советскому народу эти скромные радости жизни. В 1960-е годы она давала 25% общесоюзного производства вина и коньяка, 35% - табака.

В отличие от Румынии, здесь ни о какой погоне за экономической автаркией речи быть не могло. Уже знакомое нам по 19 веку и повторявшееся теперь положение Молдавии как одной из немногих теплых и плодородных областей холодной империи толкало ее к развитию монокультуры. К тому же в отличие от старой Российской империи в СССР многократно больше людей жили в городах и не могли обойтись без покупных продуктов. Так что рост производства культур, составлявших специализацию Молдавии, был впечатляющим – с 1950 по 1963 г. сбор винограда и табака вырос в 8 раз, фруктов – в 5 раз. Площади под пшеницей и кукурузой сократились, их производство увеличилось незначительно.

Промышленное производство заметно выросло, и было теперь сосредоточено на крупных предприятиях, но принадлежало к непрестижным с советской точки зрения отраслям – пищевой и легкой. По уровню урбанизации и, следовательно (поскольку сельское население жило на порядок хуже горожан), социального развития Молдавия стояла в одном ряду с республиками Средней Азии и отставала от своих ближайших советских соседок. Жившие лучше, чем в сороковые, но все равно бедно, молдавские крестьяне могли утешаться тем, что являются гражданами великой страны, творящей великие дела.

Советский Союз раньше США начал осуществлять космические полеты, и на радостях КПСС в 1961 г. объявила, что к 1980 г. будет построен коммунизм. Те, кто в это поверил, могли надеяться, что через 20 лет все можно будет взять бесплатно, а пока население страны должно было дорого платить за танки, бомбы и ракеты, нацеленные на многочисленных врагов «светлого будущего».

Строительство Берлинской стены и Карибский кризис гнали гонку вооружений к все новым высотам гарантированного взаимного уничтожения. Ракетно-ядерный паритет с США никак не достигался, а гражданские секторы экономики после краткой передышки в конце пятидесятых вновь сгибались под тяжестью военных расходов. Вместо прорыва к сияющим высотам коммунизма СССР получил дефицит продовольствия, заставивший сверхдержаву начать закупки зерна за границей. В конечном счете, страна строителей коммунизма прошла тот же путь, что в начале 20 века проделала «буржуазно-помещичья» Румыния. Начала с экспорта зерна, столкнулась с его сокращением, поняла, что успешно торговать высокотехнологичными товарами не сможет, и закончила экспортом природных ресурсов – нефти и газа. Последних у Советского Союза было куда как больше, поэтому, когда на рубеже шестидесятых и семидесятых наладились их масштабная добыча и вывоз, хватило и на ракетно-ядерный паритет и на сносный уровень жизни для народа.

А пока коммунистическую империю лихорадило. В связи с необходимостью строить коммунизм на страну обрушились кампании по конфискации приусадебных участков и закрытию церквей. Верхушка в свою очередь страдала от бесконечных административных перетрясок, которые, в конце концов, убедили ее, что с Хрущевым столь желанной после смерти Сталина спокойной жизни не дождешься. 14 октября 1964 г. пленум ЦК КПСС смещает Хрущева с поста первого секретаря, главой КПСС и правителем СССР становится Брежнев. В Кишиневе есть кому порадоваться такому повороту событий. Поскитавшись по партийным организациям в молдавской глубинке, в 1956 г. Бодюл выбирается в Москву для учебы в Высшей партийной школе. Оттуда он возвращается в 1959 г. уже куда более влиятельным человеком и весьма вскоре, в мае 1961 г. становится первым секретарем ЦК КП Молдавии.

Некоторые неприятности, причиненные чехам, словакам и афганцам, не отменяют того обстоятельства, что Брежнев был добрым человеком, любившим делать приятное окружающим. Своих сотоварищей по номенклатуре он никогда не смещал с должностей, так что они десятилетиями правили своими владениями. Этот порядок не мог не относиться и к старому другу Бодюлу - он оставался главой партийной организации Молдавии до 1980 г., когда пошел на повышение.

При Брежневе солдаты с конца 1960-х стали служить два вместо трех лет, предприятия обрели больше прав повышать сотрудникам зарплаты и выписывать премии. А золотой дождь нефтедолларов и впрямь давал такие возможности довольно многим. Нефтяные доходы позволили, наконец, предоставить вознаграждение за все пережитое тем уже немногочисленным крестьянам, которые все еще не уехали из советских деревень. Колхозники получили гарантированные зарплату и пенсию, а чуть позже, в 1974 г., паспорта, увеличившие свободу передвижения.

Помимо этих, никогда ранее не виданных крестьянами гарантий уверенности в завтрашнем дне, Бодюл при помощи Брежнева дал сельским жителям Восточной Молдавии еще и дополнительный бонус. В 1965 г. принимается программа комплексной районной планировки. Многие мелкие населенные пункты ликвидируются, зато крупные села перестраиваются и благоустраиваются с размахом. В масштабах СССР достижение было почти беспрецедентным – сходным уровнем благоустройства сельской местности могла похвастаться только Прибалтика. Просторные и светлые, иногда даже красивые (хотя в большинстве случаев и не имеющие городских удобств) кирпичные дома молдавских крестьян до сих пор смотрятся отлично на фоне замшелых изб центра империи и примитивных мазанок соседней Румынии.

Гарантированные зарплаты и пенсии, построенные государством просторные дома – все это было для неизбалованных молдавских крестьян настолько хорошо, что политическим капиталом, заработанным Бодюлом и Брежневым в те далекие времена, молдавские коммунисты пользуются до сих пор.

Однако Бодюлу хотелось для своего края большего. Как руководитель, выросший и сделавший карьеру в сталинском СССР, он исходил из того, что единственным по настоящему серьезным сектором экономики является тяжелая промышленность. Поэтому он стремится увести Молдавию от «непрестижного» положения всесоюзной табачной лавки и винного погреба. Строительство в середине 1960-х мощной Кучурганской электростанции позволяет увеличить производство электроэнергии в 25 раз. Потребителями становятся в первую очередь новые секторы экономики – доля тяжелой промышленности в общем объеме промышленного производства республики возрастает с 18% в 1960 г. до 42% в 1990 г. К концу правления Бодюла Бессарабия может похвастаться наличием высокотехнологичных (по советским меркам) машиностроительных производств, работающих, в том числе, и на военно-промышленный комплекс, и заметных на уровне союзных министерств.

Новый размах приобретает и строительство городов – жилищный фонд Молдавии с 1965 по конец 1970-х вырос в 2 раза. Кишинев, во время Второй мировой войны лишившийся большей части исторического центра времен городского головы Шмидта, вновь отстраивается со столичной солидностью. В 1977 г., во время исключительно помпезной, но в тоже время и ностальгической поездки стареющего властителя империи по Молдавии, Брежнева встречает сияющая множеством новых общественных и жилых зданий, хотя и по социалистически скучноватая, столица периферийной, но не захолустной провинции.

Всего с 1960 по 1985 г. финансирование экономического развития Молдавии увеличилось в 10 раз (в среднем по СССР этот показатель вырос в 3,8 раза). В результате этих усилий национальный доход Молдавии возрастает в 2,7 раза. Итог, соответствующий общесоветской практике – масштабно, но не очень эффективно.

Расходы на социальную сферу за тот же период выросли в 6,8 раза (при среднесоюзном показателе 2,7 раза). В отличие от российской губернии Бессарабии, вывозившей товаров намного больше, чем ввозившей, советская республика Молдавия к исходу правления Брежнева и Бодюла стала жить не по средствам – в 1980-е годы потребление превышало производство на 25 – 30%.

Ресурсы великой державы, благодаря дружбе Бодюла и Брежнева текшие в нужном молдаванам направлении, позволили Восточной Молдавии к 1970-м годам обеспечить более высокий по сравнению с Румынией уровень жизни. А во время бедствий, постигших живших западнее Прута собратьев во второй половине правления Чаушеску, Молдавия на фоне Румынии стала смотреться и вовсе землей обетованной. На самом же деле разница в положении двух народов была меньше, чем это могло бы показаться году в 1988. Экономические воззрения Чаушеску и Бодюла оказались похожими – оба были безрассудно влюблены в тяжелую промышленность и внедряли ее в своих странах, не задумываясь об их реальных возможностях и потребностях. Но Восточная Молдавия в отличие от Румынии могла опираться на советские ресурсы, что отсрочило расплату. Румыны оказались в холодных квартирах и встали в очереди за продуктами еще на закате социализма, молдаване оказались в холодных квартирах и с доходами, не позволявшими купить хоть что-нибудь из заполнивших прилавки красивых привозных товаров, уже на заре капитализма.

Население Восточной Молдавии росло достаточно быстро, увеличившись с 2,6 млн. в 1959 г. до 4,3 млн. в 1989 г., поскольку большинство ее жителей по-прежнему проживали в деревне. К моменту распада СССР Молдавия была единственной за пределами Средней Азии республикой с преимущественно сельским населением. Объясняется такой обидный для европейского народа результат низким стартовым уровнем, а темпы урбанизации в советское время были достаточно высоки. В 1950 г. горожан в Восточной Молдавии было 17%, в 1970 г. – 32%, в 1989 г. – 47%. Кризис Советского Союза застал молдавскую нацию в самом разгаре драматичного и травмирующего процесса разрыва с сельской традицией и перемещения в города.

Во времена Российской империи восточномолдавские города были еврейско-русскими, такими же они остались при румынском правлении. Уничтожение части еврейского населения при Антонеску и приток переселенцев с востока начиная с 1944 г. сделал города края русско-украинско-еврейскими, молдаване же еще сравнительно долго оставались преимущественно сельскими жителями. В 1959 г. они составляли лишь 28% городского населения.

Бодюл, разумеется, был верным слугой советского государства, но его деятельность и сама обстановка его правления способствовали развитию и обособлению молдавского народа. Процесс замещения аппаратчиков, прибывших из глубин империи следом за советской армией, местными кадрами успешно продолжался, и концу 1970-х молдаване составляли уже порядка 70% республиканской номенклатуры. Большая часть из них была выходцами из председателей колхозов, сделавшихся весьма влиятельной группой молдавского общества. Несправедливость первых лет советского правления была полностью преодолена – процент титульной нации среди политической элиты теперь превосходил долю молдаван в населении края.

Последняя с 1960-х до конца 1980-х стабилизировалась на отметке 64%, удельный вес украинцев оставался неизменным - 14%, а доля русских еще некоторое время увеличивалась, к концу семидесятых достигнув 13%. Послевоенный приток русских и украинских рабочих, технических и хозяйственных специалистов продолжался многие десятилетия, создав мощную прослойку городских жителей, но он не сильно менял этнический состав края, поскольку уравновешивался естественным приростом населения в молдавских деревнях.

Вместе с предпринятой Бодюлом индустриализацией начинается массовый приток молдаван в города. К 1989 г. городское население Молдавии оказывается разделенным пополам – 54% горожан составляли украинцы, русские и (теперь уже в незначительной степени) евреи, 46% - молдаване.

Социальный облик приезжих из молдавских деревень заметно отличается от того, что представляет собой хорошо укоренившийся в бессарабских городах русско-украинско-еврейский средний класс. Выходцы из молдавских сел становятся в основном неквалифицированными рабочими, получают маленькие зарплаты, живут в общежитиях и коммуналках. Их ненависть к «старым горожанам» нарастает и по понятным причинам обретает национальную окраску. В конечном итоге немолдавское городское население оказывается как бы «обложено» с весьма разных сторон молдавскими номенклатурой, городскими низами и сельскими жителями. Но незыблемая политическая стабильность брежневского времени позволяет до поры не замечать этой ситуации.

Помимо перечисленных, титульная нация была представлена еще одной группой – гуманитарной интеллигенцией. В брежневско-бодюловские времена культура тоже получала неплохое финансирование, так что по Молдавии гуляла то ли шутка то ли быль о том, что нигде в мире нет такого количества писателей и поэтов на душу населения, как в этой республике. Первым и наиболее известным из того поколения литераторов стал Ион Друцэ, творивший в духе хорошо нам известной по Румынии традиции – прославлявший национальные ценности, крестьянскую старину и христианский дух. Это, понятное дело, не соответствовало идеологическим установкам властей, так что в 1968 г. Друцэ впал в немилость и был вынужден покинуть Молдавию. Направление бегства оказалось неожиданным для крамольного писателя – столица империи Москва. Противостояние Друцэ власти было тихим и отвлеченным, так что и власть не стала обижаться на него слишком сильно.

Почти все молдавские гуманитарии относились к коммунистам и имперскому центру враждебно, но и диссидентов из их рядов не вышло. Как истинные представители своего хорошо освоившего науку выживания народа, они вели себя осторожно, расширяя свою свободу только там, где это было в данный момент безопасно. Годами ведется тонкая игра – интеллигенты подыгрывают политике власти по утверждению идеологии молдовенизма в пику мысли о румынской идентичности местного населения. В результате дается официальная санкция на положительное отношение к таким историческим и культурным персонажам, как Штефан Великий и Эминеску, но только при условии, что их следует называть молдаванами, а не румынами. Но большинство гуманитариев рассматривает эту работу по сохранению молдавского наследия как служение румынской идее.

Другое дело, что молдавской интеллигенции ничего не удается поделать с всеобщим распространением русского языка и вытеснением румынского на периферию жизни молдавского общества – большая часть народа готова подчиниться культурному влиянию завоевателей.

В 1965 г. большая группа молдавских писателей выступает за переход на латинский алфавит. С таким мнением власть выражает решительное несогласие, но с другой стороны, репрессии к участникам демарша не применяются. Границы дозволенного обозначены и в следующие два с лишним десятилетия никто не пытается их переходить. Зато в разговорах в своем кругу можно восхищаться тем, что среди серой советской действительности есть люди говорящие на романском наречии, родственном тем языкам, на которых общались столь далекие и романтические персонажи как римские патриции, французские поэты и испанские конкистадоры. На кишиневских кухнях творится миф о великой румынской духовности, чудесная сила которой когда-нибудь избавит молдавский народ от власти русских и коммунистов. Однако увлечение лингвистикой и духовностью уводит от таких прозаичных и скучных тем, как экономические и социальные альтернативы коммунистической политике.

В декабре 1980 г. власть меняется. Первым секретарем ЦК КП Молдавии становится Семен Гроссу – вполне своей человек в молдавском руководстве, с 1976 г. занимавший пост премьер-министра республики. Бодюл идет на повышение – Брежнев назначает его заместителем премьер-министра СССР. Это уже больше, чем достижение Кассо – молдаванина, ставшего министром императорского правительства на закате старой России. А ведь на фоне брежневского окружения 62-летний вице-премьер еще почти юноша. Какую дальнейшую карьеру готовит генеральный секретарь своему старому другу? Мы вряд ли когда-нибудь узнаем ответ на этот вопрос - в ноябре 1982 г. Брежнев умирает.

В начале 1985 г. Бодюл провожает в последний путь другого старого знакомого - Черненко. Для нового генерального секретаря Горбачева бывший молдавский руководитель уже точно не юноша, а ненужный пережиток прошлого. В мае 1985г. Бодюл покидает свой высокий пост в правительстве и выходит на пенсию. А точку в своей карьере он ставит, получив в том же 1985 г. степень доктора философских наук. Зачем ему это было нужно? Просто казалось, что полученные звания и чины без ученой степени недостаточны? Или нужно было доказать самому себе, что Молдавия управлялась правильно, строго по науке?

А жить по науке становилось все более тоскливо. К 1985 г. вклады в молдавских сберегательных кассах достигли 2,3 млрд. рублей (без малого в 50 раз больше по сравнению с 1960 г.). Денег становилось все больше, а девать их было некуда - советская экономика так ничего путного для народа и не произвела, закупки импортных потребительских товаров уменьшались, так как нефтедоллары во все большей степени уходили на закупки продовольствия. Чувствуя нарастающую слабость противника, США и западные союзники наращивали гонку вооружений, а советская экономика все более убого сгибалась под ее бременем. К концу 1970-х дефицит продовольственных и потребительских товаров в России (за пределами Москвы), Украине и Белоруссии сделался по-настоящему свирепым. Молдавия некоторое время держалась, но и там прилавки магазинов начали медленно но верно пустеть. Былые преференции таяли – умер Брежнев, да и вообще беднеющей империи становилось все труднее подкупать кого-либо.

К жизненным трудностям большинства добавилась трагедия немногих. После трех с половиной десятилетий мира нескольким тысячам молдаван пришлось ехать сражаться за империю в далекий Афганистан. Там погибло 194 жителя республики.

У молдавской элиты появилась собственная головная боль – Виктор Смирнов (не путать с вышедшим на историческую сцену немного позже Игорем Смирновым), второй секретарь ЦК КП Молдавии, в 1984 г. присланный из центра с целью расшевелить брежневско-бодюловское застойное болото и побороть разраставшуюся коррупцию. Его деятельность сломала немало карьер представителей республиканской номенклатуры, породила у кишиневских верхов неприязнь к московским властям и желание ослабить их контроль.

На фоне нарастания экономических трудностей, усиления давления Запада, затянувшейся афганской войны и до конца не подавленной польской революции к власти в СССР приходит партийный деятель, сделавший карьеру в послесталинские времена – 11 марта 1985 г. генеральным секретарем ЦК КПСС избран Горбачев. Впрочем, его первое послание советскому народу было вполне в духе прежних традиций – для преодоления нарастающих трудностей надо больше работать и меньше пить. Вторая часть послания обернулась антиалкогольной кампанией, нача

Источники:
1. Демьянов Сергей, Молдавия в составе СССР
См. также:
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru