Закат Тевтонского ордена

Политическая карта юго-восточной Прибалтики в течение XIV в. (вплоть до войны 1409— 1411 гг.) была одноцветной: от Финского залива и до Вислы это было владение Тевтонского ордена. «Филиал» тевтонцев — Ливонский орден — распространил свое влияние на территории современных Латвии и Эстонии, литовские князья отдали Тевтонскому ордену Жемайтию, в начале XIV в. Тевтонский орден, заняв Восточное Поморье, вышел на границу с Бранденбургом. Литва и Польша, таким образом, оказались отрезанными от Балтийского моря. Все это не предвещало стабильности в регионе, что, собственно, и произошло в XV в.

Деятельность государства крестоносцев по расширению своих земель вдоль балтийского побережья, наряду с официально объявленной — распространение веры Господней, имела и более приземленный контекст. Возникновение этого государства в XIII в. на территории, занятой народами негерманского происхождения, диктовало особые условия его существования. Немецкая колония могла сохранить свою жизнеспособность только при условии постоянного притока свежих сил из Германии, пока не достигнет уровня самовоспроизводства населения. При этом требовалось пополнение не просто населением, а специфичным, рыцарством, готовым вести постоянные войны за выживание. Морской путь не мог обеспечить достаточного притока, необходим был сухопутный маршрут. В период образования государства Тевтонского ордена такой маршрут проходил из Германии на восток, через Новую Марку, по низовью Вислы и дальше в Пруссию. Ближайшей немецкой территорией к Ордену был Бранденбург. Отношения между этими двумя государствами развивались достаточно сложно. Это впоследствии, через несколько столетий, они объединятся, а пока доводилось и конфликтовать. Интересы обоих государств столкнулись в Гданьском Поморье. Эта область территориально соединяла Бранденбург и Орден и обеспечивала непрерывную связь для немцев на всем юго-восточном побережье.

Бранденбургу, однако, не удалось осуществить экспансию в Гданьском направлении. Орден был более удачлив. В 1309 г. крестоносцы захватили Поморье.

Пытаясь утвердиться на побережье, Тевтонский орден все столетие вел непрерывную борьбу с Литвой, которая в конце XIV в. превратилась в одно из самых сильных государств Восточной Европы. Причем это было довольно своеобразное государство. В период своего расцвета оно простиралось от Балтики до Черного моря и от границ Польши, Венгрии до Подмосковья. Русские земли составляли в нем 9/10 территории Великого княжества Литовского. Примерно в такой же пропорции был и национальный состав государства, а титульная нация — литовцы (вместе с жмудинами, или жемайтийцами) — являлись «национальным меньшинством».

Объединяя под своим началом княжества распавшегося древнерусского государства, Литва использовала идею совместной борьбы с татаро-монгольской опасностью. Однако настоящей угрозой для литовцев был Тевтонский орден. Естественно, что на этой основе происходило сближение Литвы с Польшей.

В свою очередь Польша в 80-х годах XIV в. должна была сделать выбор между союзом с Венгрией и союзом с Литвой. Союзы эти оформлялись династическими униями. В 1382 г., после смерти Людовика Венгерского, распалась польско-венгерская уния, и речь пошла о заключении унии с Литвой. Часть политических сил Польши добилась избрания в 1384 г. на польский престол «короля» Ядвиги — младшей дочери короля Людовика. Вскоре в Краков прибыло посольство великого князя Литовского Ягайло, который просил руки вновь избранного короля. Ягайло обещал, что он сам, великокняжеская фамилия и Литва примут католичество, а также великое княжество присоединится к Польше и будут возвращены польские земли, утраченные Польшей ранее.

14 августа 1385 г. в замке Крево был заключен династический союз. 18 февраля 1386 г. Ягайло обвенчался с Ядвигой и под именем Владислава II Ягелло был провозглашен королем Польши. Еще через год Литва приняла католичество.

Ягайло начал проводить пропольскую политику, тем самым вызывая к жизни литовско-русскую оппозицию. Ее лидером стал его двоюродный брат Витаутас (Витовт). В 1388 г. противостояние между ними дошло до вооруженного столкновения. Ягайло вынужден был признать Витовта своим наместником в Литве. Но Витовт продолжил прежнюю политику. Развернув борьбу с удельными литовскими князьями, он начал концентрировать власть в великом княжестве в своих руках, употреблять титул великого князя.

Стремлением Витовта к получению Литвой независимости от Польши воспользовался Тевтонский орден. Играя на подобных обстоятельствах, Орден сумел в 1398 г. получить в свое владение Жемайтию. В этом же году он покорил Готланд, а в 1402 г. выкупил у Сигизмунда Люксембургского Новую Марку. Продолжая укрепляться на побережье, путем залогов Орден получил некоторые северные земли Польши (Добжинская земля).

Все эти действия таили в себе большую опасность и для Польши, и для Литвы. В 1401 — 1403 гг. Литва, поддержанная Польшей, попыталась вернуть себе Жемайтию. Но к решительной схватке ни Орден, ни союзники еще не были готовы. Заключенный в 1404 г. Рацёнжский мир был более выгодным для Ордена, чем для его противников. По этому миру Польша отказалась от Поморья, Литва от Жемайтии, и только Добжинская земля была выкуплена у Ордена. В последующие годы противоречия нарастали, и военное разрешение их стало неизбежным.

Во многом последнему способствовала и смена власти в Тевтонском ордене. В 1393 г. его гроссмейстером был избран Конрад фон Юнгинген.

Пришедший к власти в период расцвета могущества Ордена, Конрад фон Юнгинген прекрасно использовал это обстоятельство. Когда силой, когда путем дипломатических переговоров ему удавалось не только сохранять влияние Ордена в юго-восточной Прибалтике, но и постепенно увеличивать территорию своего государства. Успешной была и его внутренняя политика. Ему удалось добиться взаимопонимания с сословиями, местное дворянство охотно шло на службу к гроссмейстеру. Росло благосостояние Ордена, увеличивались его финансовые ресурсы. В целом ничего не предвещало скорой катастрофы государства. Но в 1407 г. Конрад фон Юнгинген умирает...

Новым гроссмейстером был избран Ульрих фон Юнгинген, брат предыдущего. Ульрих был весьма воинственным человеком и немецкие хронисты сообщают, что Конрад перед смертью предостерегал братьев по Ордену от выборов Ульриха в гроссмейстеры.

Конечно, вряд ли стоит преувеличивать роль Ульриха в дальнейшей судьбе Ордена, здесь более весомыми окажутся другие, объективные причины, например процесс формирования литовской и польской государственности, рост национального самосознания тех же литовцев и т. д. Но все же и недооценивать действия Ульриха нельзя.

Скорее всего, выбрав правильную, с точки зрения Ордена, политику на разделение усилий Польши и Литвы в противостоянии Ордену, он просто не смог добиться успеха. Первоначально казалось, что все складывается для Ульриха нормально. Он поддержал поход Витовта на Новгород и Псков, подавление восстания в Смоленске, выделил войска для похода на Москву... Но здесь-то и наступил перелом.

Витовт, несмотря на его мятежный, переменчивый характер, по всей вероятности понял, что он переступает ту грань, за которой господство Ордена в Литве становится трудно обратимым. Литовский князь заключает двустороннее соглашение с Москвой, налаживает отношения с Владиславом Ягелло, тем самым разрываются заключенные ранее договора с Орденом. Впереди предстояла война.

О том, что представляли собой противники в военно-экономическом отношении, достаточно подробно сообщают польские исследователи. Территориально Польское королевство (240 тыс. кв. км) и великое княжество Литовское (1100 тыс. кв. км) значительно превосходили земли собственно Тевтонского ордена (58 тыс. кв. км). Явный перевес был у союзников и по численности населения (около 1800 тыс. чел. в Польше, около 300 тыс. в этнографической Литве. Орден имел около 500 тыс. жителей). Эти цифры, конечно, условны. Бискуп приводит численность населения собственно Литвы, не учитывая территории русских княжеств, а в войне, как известно, эти княжества сыграли особо важную роль. Литовско-польское численно-территориальное превосходство уравновешивалось более четкой организацией и более высоким уровнем урбанизированности Пруссии и ее богатыми финансовыми ресурсами. Дискуссионными следует считать и точку зрения польских историков на то, что Орден, в отличие от Польши и Литвы, мог рассчитывать на помощь своих ливонской и немецкой ветвей, а также союзных Чехии и Венгрии, мог произвести набор наемников. Все это, конечно, так, но и союзники использовали схожие методы комплектования своих вооруженных сил. Так перед Грюнвальдским сражением в литовской армии около 1/3 было собственно литовских воинов, остальную часть составляли полки из русских княжеств, были и татары. Польша выставила армию, укомплектованную в основном поляками, были русские, а также чехи и немцы.

Войну обе стороны начали неподготовленными, но в разных отношениях: Польша и Литва не имели необходимых для ведения войны вооруженных сил, а Орден — решимости. Это выявилось сразу же. Инициатором боевых действий выступил Орден. 6 августа 1409 г. Ульрих фон Юнгинген послал имевшиеся у него войска в Добжин, оставив при этом без защиты Жемайтию. Расчет был на то, что успешные действия орденских войск вызовут раскол в стане союзников. Орденские войска сразу же захватили и разрушили пять польских пограничных крепостей. Ягайло приказал собираться «посполитому рушению». Сборным пунктом был выбран Вольборж, в 15 км от Пиотркува. Уже 9 сентября в поход выступило несколько хоругвей, которые взяли крепость Бромберг. И все же польское ополчение осенью 1409 г. не могло противостоять Ордену. Однако нерешительность командования, опасение выступления Владислава с более крупными силами заставило Орден отказаться от активных действий и искать перемирия. Перемирие было необходимо обеим сторонам, поэтому срок продолжения войны был обозначен датой 24 июня 1410 г. А пока развернулась подготовка к решительным действиям.

Гроссмейстер Ульрих фон Юнгинген скорее всего не обладал большим полководческим талантом, поэтому какого-то цельного стратегического плана ведения войны Орденом выработано не было. По-иному обстояло дело у его противников.

Стратегический замысел польско-литовского командования заключался в проведении больших наступательных операций, разгроме армии противника и занятии орденской территории. Конечной целью союзной армии был сильно укрепленный Мариенбург — столица Тевтонского ордена.

Но надо сказать, что, несмотря на наличие стратегического замысла и, как оказалось впоследствии, достаточных сил для его осуществления, союзники не ставили перед собой решительных целей в войне. Максимум, чего они хотели добиться — ограничить «экспансию крестоносцев в отношении Жемайтии (и вообще Литвы), а также северных польских земель». Речь о ликвидации Тевтонского ордена в Пруссии не шла. Скорее всего, польско-литовское руководство понимало, что если бы речь шла о существовании Ордена, то тогда бы помощь из центральных районов Германии была бы оказана Ордену в необходимых для сохранения его существования размерах.

Решающим в ходе войны сражением оказалось Грюнвальдское, в немецкой литературе — Танненбергское. Такое название дано по имени деревень, где 15 июля 1410 г. сошлись польско-литовские войска и армия Тевтонского ордена.

Магистр Ульрих фон Юнгинген явно недооценил своего противника, что и сказалось на ходе сражения. Союзники не только измотали крестоносцев излишними переходами, но и сосредоточили на поле сражения силы, значительно превосходившие тевтонцев.

Исследования историков показывают, что точно определить численность сражавшихся войск вряд ли уже представится возможным. Можно говорить лишь о приближении к истине. Поэтому иногда стараются уйти от конкретного ответа на такой вопрос. В частности, М. Бискуп, например, в вопросе определения численности сосредоточился на подсчете возможностей сторон. Он считает, что Польша могла выставить для войны около 18 тысяч конницы, главным образом шляхетской, небольшого числа наемников и около 12 тысяч обозных, мастеровых и представителей других вспомогательных служб — всего около 30 тысяч человек. Со ссылкой на З. Сперальского, он приводит данные и по литовскому войску — около 11 тысяч конницы и немногочисленные пешие отряды. Всего, таким образом, польско-литовское войско могло насчитывать около 41 тысячи конницы и некоторое количество пехоты, численность которой неизвестна. Тевтонский орден имел около 16 тысяч конницы и около 5 тысяч пехоты, а если добавить обозную челядь, то общая численность составит 25 тысяч человек.

Сколько из этих войск, как союзной, так и орденской сторон, вышло на поле боя — сказать сложно. Само сражение длилось около 6—7 часов. Оно началось в середине дня атакой татарской конницы левого фланга крестоносцев. В ответ рыцарская конница под командованием Валленродта отбросила татар. На помощь последним вперед двинулись вторая и третья линии литовского войска, которыми командовал Витовт, однако крестоносцы сильной контратакой отбросили их. Дольше всех сопротивлялись Виленская и Трокская хоругви, но и они начали отходить. Здесь на пути крестоносцев оказались три смоленских полка под командованием Юрия Милославского. Они приняли на себя удар валленродтской конницы. Один полк был полностью истреблен, а два других примкнули к правому флангу польской конницы, прикрыв его.

В этот момент началась атака первой линии польской конницы. Зындрам из Машковиц, командовавший левым флангом армии союзников, повел на крестоносцев 17 хоругвей, против которых Юнгинген выставил 20 «знамен» Конрада Лихтенштейна. Завязался упорный бой, в результате которого полякам удалось прорвать линию крестоносцев. Но возвращавшиеся «знамена» Валленродта, преследовавшие Витовта, ударили в правый фланг и отчасти в тыл полякам. Удар вновь пришелся по смоленским полкам, но те выстояли и тем самым спасли поляков от разгрома. Подоспевшие хоругви второй польской линии окончательно отбросили крестоносцев с правого фланга. И все же немецкая атака была сильна. Вскоре упало большое знамя с Белым орлом. Наступил кризисный момент боя. Ягайло двинул на помощь первой вторую польскую линию. Она выручила знамя и стала теснить «знамена» Лихтенштейна.

Тогда магистр принимает решение отвести в тыл 16 своих отрядов и перебрасывает их на свой левый фланг, чтобы нанести, в свою очередь, фланговый удар по наступающим польским войскам. Против них выступила третья польская линия. Магистр не решился атаковать, а поляки решительно воспользовались этой заминкой и нанесли удар сами. В это время к месту боя возвратился Витовт, собравший свои отступившие полки, и вновь повел их на крестоносцев. Все это решило исход сражения, крестоносцы потерпели поражение.

Союзники преследовали противника на расстоянии 25—30 км. Затем, в знак победы, польско-литовское войско три дня находилось на поле боя. Стратегическое преследование организовано не было, и это спасло Орден от полного поражения.

Орден уцелел еще и потому, что результаты Грюнвальдского сражения оказались в полной мере неожиданными и для польско-литовского руководства. Оно вдруг оказалось в ситуации, когда в один момент могло разом покончить с присутствием Тевтонского ордена в Прибалтике. Причем другие германские государства просто не успели бы оказать ему необходимую помощь.

Но Ягайло промедлил. Только 22 июля его легкая конница появилась под Мариенбургом, а остальные силы подошли не раньше 25 июля. Вставший во главе Ордена Генрих фон Плауэн сумел подготовить замок к обороне.

Семинедельная осада замка из-за отсутствия достаточного количества артиллерии и осадных машин, оказалась безуспешной. Между Ягайло и Витовтом вновь начались разногласия. Плауэн, тем временем, не собирался соглашаться с требованиями осаждавших. Эти требования в новых условиях явно превосходили те, которые стояли перед союзниками перед началом войны. Если тогда они хотели добиться от Ордена возвращения Жемайтии и северо-западных польских земель, то теперь Орден должен был уступить дополнительно Данцингское Поморье, Кульмскую землю, Повислье с Мариенбургом. Литва рассчитывала получить также северо-восточные территории Пруссии (правый берег Прегеля с устьем Немана и Мемелем), а Мазовия — ее южные районы, то есть Мазуры. Таким образом, Ордену оставалась лишь часть центральной Пруссии с Кенигсбергом. Препятствием к реализации таких требований оставался Мариенбург.

Интересным оказалось идеологическое противостояние Ордена и Польши, обращенное к общественному мнению Европы. Оба государства были католическими, оба стремились католизировать Литву, что Польше и удалось. После поражения под Грюнвальдом орденские дипломаты обвиняли Ягайло и Витовта в том, что те заняли и разоряют орденское государство с помощью «сарацинов», для которых и хотят покорить Орден; Польша ведет войну с духовной корпорацией, осуществляющей высокую миссию на благо христианства. Польские дипломаты в западных странах пытались оправдываться, что не всегда удавалось.

Между тем расчет Плауэна на выигрыш времени оказался точным. Его обращение к союзникам за помощью не осталось без ответа. Вначале помог ливонский «филиал», который, создав угрозу для Литвы, вынудил Витовта уйти из-под Мариенбурга. После этого Ягайло снял осаду Мариенбурга. В октябре пришла помощь из Германии. Плауэн постепенно начал возвращать занятые прусские города и земли. Наиболее существенной оказалась помощь со стороны Сигизмунда Люксембургского, который вооруженной диверсией из Словакии поставил Ягайло перед необходимостью вести войну на два фронта.

Мирные переговоры длились относительно недолго. 9 декабря в Нессау были составлены предварительные условия, а 1 февраля 1411 г. в Торне был заключен мир.

Как уже можно понять, из-за изменившейся ситуации в договоре речь шла не только о ликвидации государства, но и о подчинении большинства поморско-прусских земель Польше. Только Жемайтия, эта первоначальная предвоенная цель, передавалась Литве, причем условно. Дело в том, что статья 4 передавала эту землю только в пожизненное владение Ягайло и Витовта. После их смерти Жемайтия должна была вернуться к Ордену. Другое дело, что, по мнению С. Кучинского, Литва вряд ли добровольно отдала бы ее Ордену, однако этот пункт был хорошим предлогом тевтонским властям в последующем вернуться к этому вопросу. По условиям договора, Орден также должен был выплатить 6 миллионов пражских грошей контрибуции, что только на первый взгляд не представляло особых проблем для побежденных, учитывая их хорошее финансовое положение перед войной. Однако после войны финансовые источники значительно сократились. Дело в том, что дворянство и города, которые должны были нести основное бремя контрибуции, стали требовать полномочных прав на управление государством. Орден пойти на это не мог — отсюда стал вызревать конфликт Ордена и сословий, поддерживаемый Польшей.

Надо признать: конкретные условия мира были скромными для победителей. Более важным оказалось то, что была сокрушена военная мощь Ордена. «Со следующего дня уже начинается исчисление дней его нужды, гибели и упадка на вечные времена», — с сокрушением писал о Тевтонском ордене после Грюнвальда его летописец. В результате военного поражения Орден вынужден был изменить свою до того нерушимую политику на Балтийском побережье, приостанавливалась его экспансия по отношению к польским и литовским землям. Дальнейшая вооруженная борьба союзников против крестоносцев в 1414—1422 гг. привела к окончательному отказу Ордена от прав на Жемайтию и территорий на Немане.

Проигранная война 1409—1411 гг., резкое политическое, военное, экономическое ослабление Ордена привели к отчетливо выраженному сепаратизму в среде его руководства. Магистр ордена в Германии открыто выступил против гроссмейстера, предъявляя права на высший государственный пост. Стал проявлять непослушание и ливонский магистр.

Попытка решить проблемы жизнеспособности Ордена путем относительно частой смены гроссмейстеров (за период с 1410 по 1422 гг. их сменилось трое) особых результатов не принесла. Орденские власти, муниципалитеты, сословия находились в конфронтации между собой и тем самым только усиливали внутренний кризис в государстве.

Гроссмейстеры пытались осуществить некоторые государственные реформы. Вначале Плауэн, затем Пауль фон Русдорф создавали ландесраты. Это должен был быть орган внутренней государственной политики с широкими правами, ограничивающими верховную власть Ордена. Вопрос о власти, конечно, оказался ключевым, и согласия добиться не удалось.

К середине XIV в. в Тевтонском ордене стала меняться социально-демографическая обстановка. Дело в том, что Орден, оставаясь консервативной организацией, продолжал пополняться за счет рыцарей, прибывающих из европейских стран, чаще всего из Германии. Между тем в государстве выросло не одно поколение потомков первопоселенцев, продолжалась ассимиляция пруссов — шло формирование собственного общественного сознания. Конфликт между рыцарским сословием и населением, стремившимся к политическим действиям, к соучастию в управлении страной, постепенно складывался и выходил на критический уровень.

Наконец в феврале 1410 г. произошло формирование Прусского союза. Для этого в Эльбинге собрались представители 19 городов (7 членов Ганзы и 12 мелких городов) и 53 землевладельца. Они приняли решение заключить 14 марта в Мариенвердере союзный договор, который регламентировал бы дальнейшую жизнь как самого государства, так и его жителей. Договор был открыт для последующего его подписания, и в мае—июне 1440 г. и даже позже его подписали другие районы и города.

Этот договор, по сути, вводил в государстве двоевластие. С одной стороны, гроссмейстер признавался Прусским союзом своим «господином», которому «поместные дворяне и горожане» обязаны «делать все, что обязан он делать по чести и праву согласно записанными за нами привилегиями, свободами и правами», а с другой стороны, гроссмейстер обязывался гарантировать эти самые «привилегии, свободы и права». Если же «господин» не выполнял своих обязательств, если кто-то из «нижеподписавшихся земель, городов, поместных дворян, горожан и прочих жителей подвергнется насилию, безвинно пострадает, тогда ...— участники Прусского союза предупреждали, — со всей серьезностью и достоверностью мы сумеем доказать, что это ущерб нам всем, и приложим все усилия, чтобы не оставить его неотмщенным».

Примерно десять лет руководство Ордена пыталось наладить сотрудничество с вновь возникшей властной структурой в государстве. Этот союз не был признан ни папой, ни императором. Против него выступили и епископы, проходившие службу на территории Ордена. Но миролюбивый Русдорф не обострял отношения. Ситуация изменилась в 1441 г. Гроссмейстер Конрад фон Эрлихсгаузен, до своего избрания бывший маршалом в Кенигсберге, постарался привлечь на свою сторону ремесленников и крестьян, предоставив им льготы для профессиональной деятельности.

Оппозиция не собиралась сдаваться. Первоначально делегаты Прусского союза, в 1452 г. посланные к императору Фридриху III с жалобами на притеснения Ордена, сумели добиться поддержки императорских чиновников. Но игра, затеянная ими, не была честной до конца. Так, в Кенигсберге маршал и ремесленники не были в полной мере проинформированы о содержании переговоров. Члены Прусского союза в 1453 г. сформировали малый, или тайный, совет, который приступил к подготовке открытой конфронтации с Орденом. В том же году император все же объявил о незаконности существования Прусского союза, но было уже поздно.

4 февраля 1454 г. в Торне Прусский союз заявил отказ от подчинения Ордену. Оппозиция приступила к решительным действиям. Наглядным примером борьбы сословий с Орденом служат руины Торнского замка, разрушенного в 1454 г. Эти руины сохранились до наших дней. Был разрушен еще ряд опорных пунктов рыцарей, но полного успеха руководство союза не добилось.

Характерным примером противоречивости сложившейся ситуации служат события в Кенигсберге, детально описанные Ф. Гаузе. Дело в том, что простые горожане особой вражды к Ордену не питали. Другое дело бургомистры и дворяне, которых жители города поддерживали не все и не во всем. Когда бургомистры попробовали призвать горожан к восстанию, те попросили об отсрочке и обратились к комтуру с заверением, что будут соблюдать спокойствие. Вырисовывалось противоречие, в котором шансы Ордена на успех были не ниже, чем на поражение. Но... Не выдержали нервы у рыцарей. Под влиянием событий в Данциге и Эльбинге, где крестоносцы уступили свои позиции без борьбы, орденский гарнизон покинул Кенигсберг. Этим была решена важнейшая задача, которая стояла перед руководством Прусского союза. Планировалось, если гарнизон останется на стороне Ордена и окажет сопротивление муниципальным властям, которые достаточных сил для борьбы с гарнизоном не имели, направить в Кенигсберг наемников. Но наемники не потребовались. Власть в городе перешла к высшим слоям населения. И все же Тевтонский орден не собирался уступать сословиям. Орден мог рассчитывать на поддержку других германских государств, папы, поэтому и Союз должен был на кого-то опереться. Им было принято решение о переходе под покровительство польского короля. Гаузе подчеркивал в связи с этим: «Так как сословная республика была в то время немыслима, сословия, не признававшие более власть ордена, должны были искать другого господина, и они нашли его, после того как иные запросы оказались безуспешными, в лице польского короля. Они не собирались превращать Пруссию в польскую провинцию и не допустили этого. Она стала автономной территорией, связанной с польской территорией персональной унией».

События начала марта 1454 г. для немецких историков являются одними из наиболее дискуссионных, и не без оснований. Орденское государство получило не только длительную и разорительную войну, потеряло почти половину своей территории, но и само оказалось в вассальной зависимости. Некоторые из историков, тот же Гаузе, как можно судить по приведенной выше цитате, пытаются смягчить происшедшее, Эрих Вайзе более откровенен, считая, что польский король действовал излишне агрессивно, переподчиняя себе соседнее государство.

Что же произошло тогда? Прусский союз, опасаясь противодействия Ордена, в марте 1454 г. направил в Краков свою делегацию, которую возглавил Ганс фон Байзен. В состав делегации входили: Августин фон Шеве, Габриэль фон Байзен, Николаус фон Волков, бургомистр Кульма Лоренц Цайтц, Рутгер фон Биркен из Торна и Лоренц Пильгрим из Эльбинга, а также советники Иоганн Кааль из Браунсберга, Грегор Швах из Кенигсберга, Николаус Родеманн из Кнайпхофа и поместные дворяне Вильгельм Иордан и Иоганн Магдебург из Данцига. В своем устном обращении к королю, известном как «речь Байзена», руководитель делегации осуждал Орден за нарушение договора и выступление против польского короля. Войны Ордена с Польшей ведут «к отягощениям прусских сословий новыми выплатами и налогами». В результате, орденские чиновники злоупотребляют своей властью по отношению к сословиям. Поэтому был основан Прусский союз, «который начал борьбу с Орденом и захватил некоторые замки». Для своей поддержки Прусский союз и обращается к королю. Перейдя под покровительство Казимира IV, союз рассчитывал на сохранение сословных привилегий, на то, что польская сторона откажется от восстановления разрушенных замков, сословия будут участвовать в выборах короля, более активно станет работать ландесрат, будут гарантированы границы и т. д. 6 марта стороны обменялись грамотами. С прусской стороны это было письменное изложение «речи Байзена», с польской — так называемая «Грамота об инкорпорации».

Прусская делегация, скорее всего, не ожидала того, что их предложения будут не только приняты, но и развиты в интересах Польши. По мнению Вайзе, с прусской стороны речь шла не от лица всего орденского государства, а только от тех городов и земель, которые вошли в Прусский союз. При этом в просьбе к польскому королю речь шла об установлении протектората над территорией Прусского союза. Замечание Вайзе достаточно мотивированно. Впрочем, таким же веским выглядит и его замечание о том, что Прусский союз был объявлен императором незаконным, сословия не были освобождены от орденской зависимости и действовали, таким образом, неправомерно. Казимир IV взял на себя явно больше, чем ему предлагали сословия: он заявил не о протекции, а о включении в состав Польши, причем не только городов и земель Прусского союза, но и всей территории орденского государства.

Переговоры в Кракове вызвали неоднозначную реакцию в городах Прусского союза. Малые города почти единодушно выступили за ратификацию соглашений, а вот Данциг некоторое время сомневался, выдвигая дополнительные требования. Согласие Данцига было получено по принципу: из двух зол (власть гроссмейстера или власть польского короля) выбрали меньшее! В Вербное воскресенье 14 апреля 1454 г. представители городов и земель Прусского союза прибыли в Торн, а на следующий день «подтвердили» (ратифицировали) краковские договоренности. Конкретным выражением ратификации стала клятва о переходе под власть польского короля, которую каждый из членов Прусского союза подписал в апреле — июне 1454 г. Клятву принимали специально назначенные королем посланники — «Андреас фон Гославитц, епископ Позена, и Иоганн фон Конецполе, канцлер Польской империи». Представитель земли или города произносил: «Я, по доброй воле приношу клятву, что я его светлейшего Казимира, короля Польши, и его преемников избираю наследными правителями земли Пруссии и что я буду неизменно и вечно без каких-либо исключений выполнять все то, о чем здесь в Кракове договаривались и договорились его светлейшество и посланники земли Пруссии, и что никогда более не вступлю в какой-либо союз с крестоносцами, но буду вечно оказывать королю и его преемникам, королям Польши, поддержку делом и советом, и поможет мне в том Бог и все его святые».

Затем уже эта клятва была утверждена в городах и землях Прусского союза: 28 мая — в Кульмской земле, 11 июня — в Эльбингской земле, 16 июня — в Данциге и Эльбинге. 19 июня состоялось «утверждение» клятвы: «Прелаты, представители земель и городов Кенигсбергской земли, а именно воевода Штибор фон Байзен, кенигсбергский предводитель Каспер фон Кремиттен, бургомистр Андреас Брунау из Старого города (Альтштадт) Кенигсберга, Георг Лангенбайн из Молодого города, или Кнайпхофа, Германн Штульмехер из Лебенихта, Николаус Вемер из Бартенштайна, Николаус Брухманн из Шиппенбайля, Мельхиор Циммерманн из Растенбурга, Генрих Лудек из Хайлигенбайля, Иоганн Блойель из Ландсберга, Бартош Хаберштро из Цинтена, Иоганн Вальтенер из Велау, Михаэль Райхнау из Толькемита, Николаус Мильденхауэр из Гердауэна, Андреас Тапелауке из Алленбурга, Николаус Тиффенсте из Кройцбурга, Николаус Деринг из Домнау, Николаус Лойстенер из Зенсбурга и Мартин Зетелер из Норденбурга документально удостоверяют, что они приносят клятву послушания и верности королю польскому Казимиру в соответствии с условиями, относительно которых их полномочные представители от их имени договорились в Кракове. Они обязуются признать короля своим единственным гражданином и не вступать ни в какие соглашения с рыцарями Ордена, их прежним господином». Этот документ был скреплен печатями Штибора фон Байзена, Каспера Кремиттена и бургомистров Кенигсберга (Альтштадта, Кнайпхофа и Лебенихта) и Бартенштайна в присутствии Иоганна фон Конецполе.

24 июля в Торне состоялось утверждение четырех воевод (наместников) в Пруссии: Габриэля фон Байзена в Эльбинге, Штибора фон Байзена в Кенигсберге, Аугустина фон Шеве в Кульме и Яна фон Йене в Померании.

Между тем, Орден «не сидел, сложа руки». Поиск союзников в Германии особого успеха не принес. Папа поддерживал крестоносцев больше на словах, чем конкретными делами. Только Бранденбург откликнулся на настоятельные просьбы о помощи из Мальборка. Правда, при этом курфюрст запросил передачу ему земли Ноймарк. Гроссмейстер, понимая, что удержать эту, по сути, анклавную провинцию все равно не удастся, счел за лучшее «поделиться» ею с союзником. 5 апреля 1454 г. сословия Ноймарка присягнули на верность курфюрсту. Полученные в результате сделки 40 000 гульденов позволили Ордену привлечь на свою сторону силезцев и саксонцев. В конечном итоге, 18 сентября под Коницем шляхетское ополчение было разгромлено. Ситуация начала меняться в пользу Ордена. В поддержку Ордена выступили епископы Помезании и Замланда.

Весной 1454 г. епископы первоначально, в силу своей подчиненности папе римскому, отказались подписать соглашение с королем. Однако под угрозой насилия были вынуждены это сделать. Вообще же немецкие историки считают, что вопрос ратификации епископами договора Прусского союза и польского короля остается до сего времени открытым. Да, печати трех прусских епископов и четырех соборных капитулов есть на договоре, но ведь епископы не прибыли в Торн для официальной церемонии. И вот военный успех Ордена меняет обстановку. Более того, помезанский епископ в своем послании от 21 октября 1456 г. утверждал, что он никогда не снимал орденский крест. В июле 1457 г. в ряды орденских союзников вернулся Эрмландский капитул. Только епископ Кульмской земли остался верен королю.

Наиболее прочными позиции Ордена оказались в северо-восточной части государства. Столица Мариенбург, несмотря на военный успех под Коницем, вскоре оказалась осажденной польскими войсками. А вот в Кенигсберге 24 марта началось восстание сторонников Ордена, или, как его называет Ф. Гаузе, «восстание цехов против муниципалитетов».

Наиболее развитый в промышленном отношении Альтштадт стал ядром восставших. Его ремесленники сумели привлечь на свою сторону коллег из Лебенихта. Восставших попробовали поддержать и ремесленники Кнайпхофа, но там муниципалитет не допустил утраты своего влияния и стал центром кенигсбергской оппозиции. На острове нашли укрытие бургомистры Альтштадта, Лебенихта и другие сторонники польского короля.

Гроссмейстер, находясь в осажденном Мариенбурге, поручил возглавить восставших Генриху Ройсу фон Плауэну, комтуру Эльбинга, в то время исполнявшему должность маршала Ордена. После появления Плауэна с войсками в Хаберберге, на левом берегу Прегеля, в среде оппозиции произошел раскол. Бургомистр Альтштадта Андреас Брунау сдался маршалу и был затем отправлен в Эльбинг и далее в Данциг.

Плауэн методично усиливал свои позиции в борьбе за Кенигсберг. Он признал привилегии альтштадтцев и те присягнули ему на верность, сохранил муниципальные права, но ввел в состав муниципалитета, для его контроля, Юргена Шнайтхаупа, своего сторонника.

Противники старались увеличить свои силы для решающей борьбы. У Плауэна оказались вооруженные альтштадтцы и лебенихтцы, крестьяне из Замланда, в июле из Лифляндии прибыло от 500 до 600 наемников, герцог Балтазар Саганский привел с собой 900 конников и 600 пеших воинов. В конечном итоге Плауэн сосредоточил против осажденного Кнайпхофа около 4 тысяч воинов. Оборонявшиеся имели в строю около 1000 человек (600 кнайпхофцев и 400 человек прибыли из Данцига). Их выручала каменная стена, возведенная по периметру острова. Несколько атак войск Пл

12.01Вильгельм Оранский. Последние годы жизни

12.01Вильгельм Оранский. Борьба за единство Нидерландов

09.01Вильгельм Оранский в 1567 - 1576 гг.

04.09Вильгельм Оранский. Вождь оппозиции

04.09Вильгельм Оранский. Начало политической деятельности